Я был ограблен. Сей прискорбный факт,когда в себя пришел я еле-еле,рассмотрен был в Дзержинском райотделесотрудником – уже в летах и в телеи со значком нагрудным за юрфак…И вот, когда была соблюденаобычная при этом процедуравопросов и ответов и со стулая собирался встать, поскольку дуломне в спину из раскрытого окна —я на пол книжку выронил, Катулла…Была беседа наша продлена,и темой стала в ней литература!Мы обсудили всех, за кем следилмой собеседник. Должную оценкувсе получили – вплоть до Евтушенко…– Асадова, – сказал он, – я б убил!– А кстати, – он сказал, – вот этот дом, —и пальцем указал куда-то на пол, —хотя и занят прозою, однако,когда ваш Бродскийперед тем судому нас сидел, скажу начистоту,он в камере писал стихи такие,что до сих пор я помню кой-какие!Вот, слушайте!Я вам сейчас прочту!Я слушал, как читает – с выраженьем —стихов ценитель и законов страж.Но слух мой был воспитан окруженьем:а в нем, увы, о Бродском с восхищеньемречей не шло – кумир он был не наш!Других мы в первом числили ряду —и сам тот фарс, раскрученный до драмы,мне был знаком, как всем, из стенограммы…Она была средь пишущих в ходу.А чтец читал и смаковал детали…Потом сказал:– Такое сочинитьмог лишь поэт, а графоман – едва ли!Я думаю, за камеру в подвалеон должен нам признательность хранить!..И тут я заглянул ему в глаза —а в них, дрожа, как ясная слеза,жила влюбленность, равная лицейской,и правотой дышала милицейской!..И понял я: тут возражать нельзя.– О да, – сказал я, – он ее хранит,признательность, он ею долг свой мерит.Он и сейчас – из тамошних Америк! —большое вам спасибо говорит…– Простите, – я сказал, – пора идти!Инспектор проводил меня до двери,и все просил ему, как другу, верить,и все желал мне доброго пути…Я вышел из милиции во двор.По улице Некрасова спустилсяк Литейному проспекту. День садился.И все не забывался разговор.И думал я:а может быть, он прав?Чем хуже жить поэтам, тем им лучше!Писать стихи в застенке, а не в люксе —людские наши слабости поправ,—вот где талант раскроется, попав!..И разве не резон предположить,что кровный долг охранных учреждений —первейший долг! – мешать спокойно житьталантам нашим? Можно предложитьстроительство тюрьмы для пробужденийдостоинств поэтических – онадолжна быть очень строгого режима —а то какой же гений без зажима, —чтоб пайка в день и очередь для сна!Пусть ошибутся, наломают дров, —зато Россия, ото сна воспрянув,прочтет взахлеб немало чудных строф,зато совсем не станет графоманов!И не того ль хотел товарищ Жданов?И не к тому ль стремился Бенкендорф?..И вот постскриптум:через двадцать летготов я обнародовать секретбеседы давней, ибо я не вечени Нобелевской премией увенчанИосиф Бродский – и не без причин!Ну, значит, прав был – милицейский чин…
1975, 1995
Баллада о пластиковом пакете
Парень спит в вагоне метро, обнимая пластиковый пакет —на котором красивую женщину обнимает мужчина,улыбаясь так, будто знает большой секрет…Но и парень во сне улыбается – небеспричинно.И не в том причина, что левая парня рука —с лаконичной, армейской, наверно, наколкой «Вова» —невзначай, мизинцем ствол пальмы согнув слегка,оставляя WELCOME, скрывает второе слово!Все равно это место – не в Пупышеве, и не во Мгеили где он там был, на каких это грядках райскихотдыхал сегодня, и глине на сапогедалеко до почв канарских или гавайских.И само приглашенье – скорее для поп-звезды,для банкира, для киллера, а ежели нет сноровки,остается жизнь, вроде этой – в метро езды…Где мы все и едем – к неведомой остановке.Но так странно видеть, как Вова другой рукой —на картинке дивной весь план и сюжет меняет!И уже под пальмою воздух вдохнул морской,и мужчину от женщины медленно отстраняет…Отстраняет молча, нависнув над ним, как бык!И мужчина улыбку гасит, почуяв силу,и уже растерян – он к этому не привык,и кого-то за кадром просит убрать верзилу!И загар бледнеет – знай наших, такой чудак!Бодибилдинг – тьфу, – рядом с нашей косой саженью!И что все происходит с Вовою именно так —по губам его видно, по всему лица выраженью…И красивая женщина к Вове – ну так и льнет!И бокал ему свой протягивает – с соком манго или папайи…И когда он рукою левой его берет —к слову WELCOME и впрямь добавляется – TO HAWAJI!И уже что-то шепчет ей, просит оказать ему честь —к ним на дачу приехать, на радость жене и теще…Свет плохой в вагоне, и в точности не прочесть —это ль он шепчет ей или же что попроще.Но когда бы фотограф во сне поспешал быстрей,ах, как Вова смотрелся б всем видом своим открытым —рядом с этой красавицей на пакете пластиковом, ну —ей-ей! —не все ж нам завидовать только жуликам да бандитам!Вот – проснулся, глазами захлопал, к выходу отправился,отрешен.И красавец с красавицей с ним, и весь сказочный рай их!Был во Мге я и в Пупышеве – летом там хорошо.Хорошо, наверно, и на Гавайях…
