Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 33

- Ну, хорошо. А для чего же Христос-то сходил?

Дьякон торжественно поднял палец:

- Имеяй уши слышати, да слышит!

Его, наконец, оставили в покое. Он гордо удалился, и Макар Иваныч слышал, как ученый псаломщик, смеясь, прошептал ему:

- Да вы хоть бы сказали: для того, мол, чтобы тать не подкапывала.

Божедомов ответил презрительно.

- Много будут знать!

Макар Иваныч притомился, отошел в уголок и присел за толпой на стул, предаваясь грустным размышлениям о дьяконице, как вдруг в зале поднялся великий шум. Вызвали дьякона Ястребова. И как только Ястребов вышел к столу, он положил на стол сложенный в

четверо лист бумаги и быстро начал говорить, не дожидаясь вопросов, что сын его в могилу сводит.

- Да здесь не су-у-д! - сказал благочинный.

- В суды-то я подавал... через вас же, ваше высокоблагословение. Двенадцать лет, ваше высокоблагословение!

- Здесь экза-амен!

- Какой мне экзамен... Я лысый человек! Яко Елисей. И уж от горя всё перезабыл. Ерусалимский сундук, ваше высокоблагословение... матерно наследство!

Из толпы раздался грубый голос:

- А кизяк кто сжег?

Дьякон обернулся и вспетушился.

- Ты вор! Ты вор!

- А ты сжигатель!

За столом пришли в волнение. Благочинный метал руками, как на шарнирах; черный священник вскочил и грозно кричал, чтобы замолчали, но Ястребов-отец прыгал у стола, грозил сыну и вопиял:

- Иди, иди сюда... к суду!

- Иду!

- Иди, иди, вор!

- Иду, сжигатель !

Сын выступил из толпы. В волнении он засучивал рукава своей черной рубахи, как бы готовясь к сражению; лицо его, круглое как блин, выражало свирепость, на всё готовую. Он шел, твердо ступая пыльными сапогами.

- Отдай мой кизяк!

А дьякон наскакивал на него:

- Отдай мой сундук!

- Навоз мой верни!

- Матерно благословение вороти!

К ним сбежались дьякона и псаломщики, ухватили их за руки, благочинный что-то кричал, и кричал о. Леонид, и суетился рыжий батюшка. Кончилось тем, что пришлось удалить сына из комнаты, и дьякон тотчас остыл. Ему долго объясняли, что здесь собрались

по владыкину распоряжению для испытания низших членов клира в писании. Дьякон моргал глазами и грустно улыбался. Когда же благочинный задал ему

вопрос:

- Кто предал Иисуса Христа-а?

Дьякон горячо заговорил:

- Я лысый человек, ваше высокоблагословение.

- Ну, так что-о-о же?

У дьякона выступили слезы.

- Мне шестьдесят шесть лет, ваше высокоблагословение !

Благочинный совсем рассердился.

- Я спрашиваю-ю: кто предал Иисуса Христа-а?

- Иерусалимский сундук, ваше высокоблагословение... матерно наследство... прошу принять меры! Все суды прошел, ваше высокоблагословение... где правда? Двена-а-дцать лет...

На него махнули рукой.

Наступила торжественная минута для Макара Иваныча.

- Павловский дьякон Коловоротов!

Он чинно, не спеша, вышел к столу. Повернулся, помолился на образ, затем поклонился сидящим за столом каждому в отдельности. Вынул свои круглые очки, почему то дунул на них, оседлал ими нос и воззрился на благочинного.