Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 21

Дьякон радовался..

Между тем, вернулся Софроныч, закрывая рукой нос, из которого текла кровь.

- Какой-то пес, - ругался он, - снял дверь с амбара, да у калитки положил... в темноте-то я расшибся.

- Пес-то этот я, - засмеялся дьякон.

- Прости, о. дьякон... да чего же ты у меня дом то зачал ломать?

- Сейчас узнаешь!

И дьякон скрылся. А через минуту по деревне, в ночной тьме, побежали гулкие удары: дьякон усердно колотил обухом в крепко-сколоченную деревянную дверь, утвержденную на обрубках. Что-то тревожное было в этих звуках и в то же время торжественное.

Народ стал поспешно собираться на этот необычный призыв. Большинство баб захватило с собою из божниц иконы, мужики пришли с фонарями на палках, - тьма ожила, забегали тени, улица наполнилась смутным говором. А дьякон всё гулко колотил по калитке.

- Бух... бахх! - бежало по деревне.

Дьякон взмок, но радостно улыбался и говорил толпе между ударами:

- Чем не трезвон, во славу Божию?

Вышел батюшка в белой эпитрахили, с крестом и руке. К середине улицы поставили стол, накрытый скатертью, на него - глиняную чашку с водой, по краям чашки утвердили свечи. Софроныч разжег кадило. Вокруг стола встали мужики с фонарями, перед столом - бабы с иконами. Тишина в воздухе была такая, что пламя свечей колебалось только от дыхания людей. Прежде, чем приступить к служению, батюшка о чем-то посоветовался с дьяконом и, обратившись к толпе, сказал:

- Братце! Обыкновенный полевой молебен оплачивается суммой, собранной со всех по общей раскладке. Мы же сделаем иначе. Да кладет каждый на тарелку по достатку своему при целовании креста. И вам, и нам лучше будет. А кто отдельно закажет молебен уважаемому святому, оплатит соответственно. Согласны?

Толпа зашумела.

- Ладно, батюшка! Согласны!

А Сафроныч прогудел как бы откуда-то из-за соседнего плетня:

- Не заботь, отец, свою душу, всё будет хорошо.

Началось торжественное служение. Тьма вздрагивала, волновалась и словно прислушивалась к пению; смутные лица людей выступали из тьмы на багровый свет свечей, подобно ликам с иконы небесного воинства, по-за толпой избы как бы шевелились и безшумно вытягивались: всё вокруг полно было смутного, фантастического движения теней.

С неба смотрели звезды.

Софроныч подтягивал густым, чревовещальным басом, у чернички оказался прекрасный альт. Но умилительнее всего было пение дьякона. Когда он называл какого-нибудь святого:

..."Вла-а-сие... моли Бога о нас"!.. - то казалось, что сам святой присутствует тут же и охотно исполняет просьбу дьякона. Бабы расчувствовались и плакали, а мужики шумно вздыхали. Медное кадило тяжело звякало, и ароматный дым клубился над столом, туманя пламя свечей. Бесконечно читались заказные акафисты, так что батюшка взмок, охрип, но имел вид веселый. То и дело, возводя очи к звездам, он взывал к какому-нибудь святому: