Читать «Деревенская трагедия» онлайн - страница 62

– Анна! Анна Понтин! – крикнул он во весь голос, несмотря на то, что она стояла в нескольких шагах от него.

Она вышла к воротам.

– Полезай сюда, скорей! скорей! – кричал он.

– Что случилось, Авель? – спросила она, испуганная его видом и голосом.

– Не спрашивай, Анна, – отвечал он, махая рукой с растерянным видом. – Полезай сюда, говорю тебе, и я в миг доставлю тебя на станцию.

Она влезла торопливо, цепляясь за колесо телеги; Авель помогала ей, тащил за плечи. Затем он повернул телегу, хлестнул изо всей силы по лошади и они помчались во весь дух по прямой дороге к Горслей.

– Скажи же мне, наконец, что случилось, Авель? – умоляла она.

– Я говорил, что не скажу, – отвечал он, отворачиваясь.

– Не случилось ли чего с дядей? – спросила она.

Он тряхнул головой. Она почувствовала в эту минуту, что для неё было бы облегчением, если бы он ответил утвердительно, и она молча упрекнула себя за такое чувство.

– Так с Джесом? – спросила она, – не заболел ли он?

– Он не заболел, – сухо отрезал Авель.

Они начали спускаться по длинному отлогому спуску к Горслей и, несмотря на это, Авель, обыкновенно очень осторожный, продолжал хлестать лошадь, стоя на передке телеги и рискуя ежеминутно быть выброшенным на мостовую. Его ответ, а в особенности тон этого ответа еще более встревожили Анну. Она с испугом сжала руки.

– С ним случилось какое-нибудь несчастие? – спросила она.

Авель, сдвинув брови, смотрел прямо перед собой и, не отвечая, продолжал погонять лошадь.

– Авель! – крикнула она раза два, – Авель! – но он не обращал внимания.

Наконец, она схватила его за платье.

– Скажи мне, в нем дело, Авель, скажи сейчас!

Он повернулся к ней и выругался. Вообще, он был сдержанный человек и никогда не ругался, но в эту минуту он сам не знал, что говорил. Он, видимо, не был рассержен, а был только озабочен, бледен и губы его дрожали. Анна вздрогнула.

– Если уж надо знать тебе, так нечего делать, – сказал он, наконец, – поезд переехал через Вильямса. Он переходил через рельсы, когда шел экспресс, и попал под него. Только не плачь; ради Бога, Анна, не плачь!

Но она не плакала. Раньше она чувствовала какую-то неизъяснимую, мучительную тревогу, а теперь, когда удар обрушился на нее, она не чувствовала боли, как не чувствуют ее, когда пуля нанесет смертельную рану. Только все окружающее вдруг сделалось чем-то чуждым, недействительным, она машинально и беззвучно двигала губами, воображая, что говорит с Авелем.

– Хорошо, что я случайно оказался на станции, – продолжал Авель, чувствуя значительное облегчение при виде, что ожидаемых слез не последовало, – а то никто бы и не знал, где найти тебя.

– Он умер? – спросила она и на этот раз уже громко.

– Нет, – отвечал Авель, – но он страшно ранен. – Больше он или не мог, или не хотел говорить ей, и до самой станции она опять не знала, что думать и чего ожидать. Начальник станции, высокий, здоровенный, железно-дорожного типа человек, стоял около станции и разговаривал с молодым сторожем, единственным своим подчиненным. Оба с серьезными и озабоченными лицами посмотрели на подъезжающую телегу.