Читать «Деревенская трагедия» онлайн - страница 26

Гнать выводок молодых и глупых индеек с одного места и доставить их в целости на другое – дело весьма трудное, требующее много времени и большой осторожности; однако, с помощью корзины с кормом и длинного прута, Анне удалось провести их благополучно почти через весь фруктовый сад, т.-е. три четверти пути. В этом месте, как раз, стояло большое ореховое дерево, а под ним телега, но Анна ничего не видела, кроме своих серых, беспокойных питомцев, бежавших впереди тесными рядами, с вытянутыми шеями и клохча резкими и сердитыми голосами, как будто чуя беду. Индюшки, не спеша, одна за другою перелезли через оглоблю телеги и, собираясь следовать дальше, остановились тут же в куче, без всякой видимой надобности, чтобы поклевать разбросанный кругом сор, как вдруг какая-то темная масса выскочила из телеги, на одна мгновение повисла, раскачиваясь, на передке и затем с безумным и торжествующим воплем, всею своею тяжестью, бросилась на землю прямо на пасущихся и кричащих индюшек.

Тут произошла сцена неслыханная и невиданная в индюшечьем царстве, по своему безобразию и ужасу. Старая серая индюшка, придавленная к земле, с отчаянным криком выползла из-под лежащего на ней идиота и, совершенно обезумев от страха и хлопая отчаянно крыльями, взлетела на телегу, на только для того, чтобы в полном бессилии скатиться по другую сторону на землю, а в это время высиженные ею молодые индюшата, выкарабкавшись из-под рук дурака, вытянув шеи и не помня себя от ужаса, как угорелые, помчались в самые отдаленные углы сада.

– Гадкий Альберт! дрянной, скверный мальчишка! – крикнула сердито Анна, – как ты смеешь пугать наших птиц?

Идиот, между тем, лежал на земле и, наслаждаясь произведенною им сумятицей, бессмысленно болтал руками и ногами и корчился в припадках судорожного, прерывистого смеха. Затем вдруг таким же внезапным движением он, кинулся вперед и, припав к ногам Анны, своими грязными, когтеобразными руками схватил ее за платье, причем большой уродливый его рот скривился в отвратительную гримасу и открылся, как пасть животного. Девушка пыталась вырвать платье из его рук, но он, между тем, бессвязно бормоча, успел вцепиться зубами в подол её юбки и принялся жевать его и постепенно вбирать в рот, напоминая собою отвратительного, раздутого гада, медленно пожирающего свою добычу. Его громадный рот, широко раздутые ноздри, нависшие мохнатые брови, его единственный зрячий глаз, которым он яростно водил во все стороны и который как будто сверкал рядом с другим, пустым, безжизненным глазом, – все это вместе придавало ему такой страшный и отталкивающий вид, что Анна несколько мгновений стояла перед ним в оцепенении, не двигаясь с места и дрожа всем телом, как будто в действительности перед ней пресмыкалось чудовище, в открытой пасти которого ей суждено было исчезнуть. Вне себя от ужаса, она, наконец, отскочила от него и нанесла ему несколько отчаянных ударов своим прутом. Длинным, гибким прутом она несколько раз стегнула его больно по спине, по голове, по рукам и по ногам, и идиот, завопив от злости и боли, выпустил платье и кубарем скатился под телегу, не переставая ругать Анну самыми грязными словами, единственными, которые он знал, за исключением слов, выражающих просьбу о пище. Едва успела Апна освободиться от Альберта, как вся её тревога об участи индеек вернулась с прежнею силой. Растерянные птицы все еще продолжали бегать вдоль изгороди сада и встревоженным бормотаньем сообщали друг другу о только что пережитой катастрофе, но, по-видимому, начинали уже до некоторой степени увлекаться удовольствием беготни вокруг сада. Только с помощью величайшего терпения и ловкости удалось Анне собрать их, привести к повиновению и запереть в покинутый хлев. Она оглянулась, ища колышек, чтобы покрепче забить им дверь, и как раз в эту минуту, через отверстие в изгороди, над низкою каменною оградой двора фермы, перед её глазами промелькнула фигура, позади которой шла лошадь с телегой. Знакомая фигура только успела промелькнуть, так что всякого другого человека Анна, может быть, и не узнала бы, но в данном случае этого мига было достаточно, чтобы усилить лихорадочность, с которой она искала колышек для двери. В воскресенье утром она обещала Джесу выдти к нему хоть на минуту, чтобы сообщить о результате своих переговоров, но ее не пустили. Века целые переживались ею, пока она второпях искала палочку и пока не нашла ее, наконец; всунув ее наскоро в дверь, она со всех ног пустилась бежать через фруктовый сад. Перелетев мигом через первые ворота и пробежав по меже, вдоль горохового поля, она перескочила через вторые ворота и без оглядки помчалась вниз с горы по острым камням дороги, с криком: