Читать «Гроза над Шелонью» онлайн - страница 57

Заметив ожившую девицу, дед засиял:

— Очухалась, молодица! Ай-да девка, мытая репка! Отколь бредешь, куда ’идешь? Горе горюй, а руками воюй! Ай-да с нами!

Тимохин ласково посмотрел на молодку, просветлел:

— Что ж, тропы были разные, а дорога стала одна. Один враг у нас с тобой! Как звать? — спросил девушку комиссар.

— Маша, — застенчиво отозвалась она.

— Вот что, Маша, ты не слушай его! — кивнул он в сторону деда. — С нами пока нельзя. Народ мы деловой и вроде как бы военные. Рады бы, да тут не выходит никак. Ты вот что, иди в деревню Прутец, а там мы ла-днях и свидимся или весточку о себе дадим. А то, что было тут, ни гу-гу... Поняла?

Поняла она, кто ее спасители. Идут они на большое дело, — это подсказало ей сердце. Поклонилась девушка партизанам и пожелала:

— Счастья да удачи вам! А в Прутцах обожду... _z

Неторопливо, словно нехотя, она побрела своей дорогой. Пошагали вскоре и партизаны. На лесном перепутье снова стало тихо. Только прилётный ворон закрутил лад чащобой, закаркал, сзывая на пир прожорливую воронью стаю...

★

Разведчики продолжали путь. К ночи вышли на шоссе и по обочине дошли до моста.

— Здесь! — сказал Тимохин. — За работенку, ребятки!

Иван Шматов вышел ла дорогу и зорко пригляделся. Комиссар присел у моста и стал прила- , живать груз. Ипатыч с ребятами залегли неподалеку. На шоссе было пустынно, тихо. По кустам шебаршил бесприютный ветер. Потемнело небо и постепенно, незаметно заморосил споркпй дождик.

Тяжело дыша; Тимохин закладывал тол. Медленно тянулось время. Дождик усиливался.

— Ну, кажется, все в порядке. Пожалуйте, гост!.. Ну, и погодка! — плотнее запахиваясь, сказал комиссар.

— Эх, — вздохнул Ипатыч. — Отошло беспечальное бабье лето. Холодина да мокреть! ..

Партизаны устроились в лесной гуще. Смеркалось. В телеграфных проводах гудел ветер, шумел неумолчно ельник. Дождик не унимался, он забирался всюду, — одежда отсырела, холодила тело, А на шоссе стояла все та же тишина, безлюдие...

Ночка накрыла партизан дождливым пологом. Докучливо, напряженно тянулось время, журчала⁴ в придорожной канаве вода. Ветер встряхивал с деревьев крупные пронизывающие капли. Ипатыч, кряхтя, поднялся и подошел к комиссару.

— Матвей Иванович, дозволь разложить неприметный огонёк! — стал он просить. — Ишь, как остуда пробрала: зуб на зуб не попадает! — От пронизывающего холода старик дрожал мелкой дрожью.

— Ну и ночка! —нахмурился Тимохин. — Будь она неладна! Дед, разводи костерчик, только аккуратней. Невидимо, скрытно!

— Есть! — засиял Ипатыч. — Это добро, хоть тепла малость прихватим!

Старик в потемках набрал хворосту: зажегся, заиграл огонек. На душе веселее стало. Все жались к теплу. Только один Тимохин терпеливо сидел под придорожной елью и напряженно вслушивался в шорохи.

Шла ночь. Неумолимо стала одолевать предутренняя дремота, но зоркий глаз комиссара сторожил людей от соблазна.

В серой предрассветной мгле на шоссе вдруг загудела машина. Тимохин свистнул, мгновенно все бросились иа места.