Читать «Гроза над Шелонью» онлайн - страница 45

Евгений Федоров

— Теперь эта земля будет ваша собственность, — объявили они. — Вы должны хорошо работать. Пора снимать урожай — германская армия ожидает хлеб. ■

Вскоре прошел слух, что немцы ставят по селам старост. Встревожился-забеепокоился Микола. «Как туг быть, что делать? — озабоченно думал он: — Если немцы поставят чужого, худо будет мужикам, а если свой станет, как еще на это советские люди взглянут?» •

Ждал Микола весточки от Корнева, а весточки все не было. Приходилось ему дело решать самому. Слух подтвердился, на село приехал немецкий комендант Карл Шульц и приказал крестьянам выбрать старосту. Но кто пойдет в услужение к врагам родины? Никто из колхозников не соглашался быть сельским старостой: все ссылались на болезнь, то прикидывались неграмотными, простофилями, иные, потупив глаза в землю, упрямо отмалчивались.

Коменданту понравился благообразный, внушительный вид Миколы: крупное открытое лицо, густая борода с проседью, неторопливые крестьянские движения. Немец предложил Виноградову:

— Может быть, ты, мужичок, будешь старост?

Микола держался с большим достоинством. На предложение немца ответил не сразу. Задумался, оглядел сельчан. Те хмурились. Наконец, старик с сокрушенным видом ответил коменданту:

— Что ж, дело оно, конечно, трудное ходить в старостах и блюсти ваши интересы. Однако рад послужить крестьянскому миру.

— Очень карошо, старик! — немец похлопал Миколу по плечу. — Очень карошо. Завтра ты придешь на станций, в мой штаб-квартир» и получишь указаний.

Немец уехал; сходка медленно разбрелась.

Народ расходился с площади мрачный: никто не взглянул на Миколу. Даже близкие соседи, старательно избегая старосту, молчаливо прошли мимо.

Едва Микола переступил порог родного дома, как перед ним живым укором встала жена. Высокая, статная хозяйка держала на руках уснувшую дочку. С сумрачно сведенными бровями, она гневными глазами готова была испепелить мужа.

— Что же это ты надумал? — дрожащим от обиды голосом прошептала она. — На позор нас с дочкой перед народом выставил.

— Так будет лучше, — степенно ответил Микола.

— Это кому же лучше? — понизила голос жена; в нем задрожали грозовые нотки. — Тебе лучше, а нам краше смерть, чем перед немцем стоять на коленях!

Микола молча присел к столу, огладил бороду.

— Ты, Пашутка, не горячись, так надо, понимаешь? — он душевно потянулся к ней, хотел взять из ее рук ребенка.

— Не трожь! — грозно крикнула жена. — Не погань нечистыми руками ребенка. Одно пел, а теперь другое. Немцам продался, Микола?

Словно каленым железом обожгло Миколу; он вскочил.

— Замолчи! Ты подумала, о чем говоришь? — За всю ладную совместную жизнь с женой он впервые сжал кулаки и побагровел. — Молчи! Слышишь, молчи. Так надо! .. И 'верь мне. николи я не буду мразью! .

Жена тихо опустилась на скамью и, тяжело вздохнув, склонилась над ребенком.

На другой день Микола Виноградов явился к немцу. Комендант Карл Шульц сухо принял его.