Читать «Гроза над Шелонью» онлайн - страница 189

Какой-то военный остановил их:

— Куда вы идете? Переждали бы, вот потемнеет. может потише огонь будет.

Миша Харченко поднял руку и показал вперед вдоль проспекта. В ясном мартовском небе курчавились дымки завода.

— Ну, да, работают, — словно гордясь, спокойно сказал военный. — Под огнем работают. Кировцы!

Военного обступили партизаны. Он с любопытством разглядывал обветренные крестьянские лица, добротные полушубки, — чем-то крепким, лесным повеяло от них. Военный поднял серые глаза на Ипатыча, — дед заинтересовал его больше всех.

— Откуда, отец? — спросил он деда.

Ипатыч огладил бороду.

— Мы — народ свой. Народные мстители! — сказал он скупо.

Военный надавал сотню советов, как лучше добраться до завода.

Огонь, между тем, усиливался. С неприятным визгом над городом проносились невидимые снаряды. Где-то неподалеку черными клубами тянулся дым пожарища.

— Дела! — вздохнул Ипатыч. —И жить тут, и драться тут, и робить тут — от подвиг!.. Охо-хо-хо!.. Что после этого скажешь? Мало, мало мы немецкого гада клали. Ты гляди только, что он тут иаробил!

Миша и спутники молчали. По сдвинутому переносью Харченко догадался дед Ипатыч, о чем думает партизанский пулеметчик.

★

В нескольких километрах от передовой линии день и ночь работал огромный завод.

Враг с холодной методичностью изо дня в день вел обстрел из дальнобойных орудий. Снаряды врага рвались у степ Кировского завода, рушились стеклянные перекрытия, звонким дождем покрывая цехи, зачастую они пробивали заводские стены в те часы, когда в них кипела напряженная работа. Даже в эти опасные минуты рабочие не отходили от станков.

Литейщик Иван Александрович Кочетков — седенький, высохший и оттого казавшийся невесомым — каждый день приходил на завод. Его пошатывало от слабости, но он, как капитан, мужественно и бессменно занимал свое рабочее место у плавки. Старику исполнилось семьдесят лет; пол-века он проработал на Кировском заводе, и он не мог представить себя вне его стен. Шаркая ногами, он семенил к плавильной печи и зорко поглядывал в «глазок» на оттенки пламени над сплавом. Чутко прислушивался к клокотанию. По еле уловимым признакам, одном} ему только известным, по безошибочному, тончайшему чутью, он верно устанавливал пригодность сплава. Прервать плавку стала! было немыслимо при .любых обстоятельствах. Прислушиваясь к гулу канонады, старик твердил одно:

— Сколько ни бесись, немец, не уйдем!

Изо дня в день все меньше и меньше становилось друзей Кочеткова, с которыми он долгие десятки лет проработал на заводе. Некоторые из них пали, сраженные осколками немецких снарядов, тут же у станков. Старик вместе с товарищами в суровом молчании поднимал остывающее тело, относил в сторону и снова принимался за работу.

В один из дней беда подошла и к литейному цеху. Немецкие снаряды рвались неподалеку, где шла отливка деталей, нужных фронту. Кочетков не ушел из цеха, он спокойно раалил весь металл в формы и сказал:

— Теперь ты получишь ответ, немец!

Старик заметно сгорбился. Старинный приятель Бобин, встретив на заводском дворе своего дружка, ахнул;