| He who for so long a time had forgotten God, began to think that miracles were possible--that the accursed cavern might be discovered by the officers of the Papal States, who would release him; that then he would have 50,000 remaining, which would be sufficient to save him from starvation; and finally he prayed that this sum might be preserved to him, and as he prayed he wept. | Он, который уже так давно забыл бога, стал думать о нем; он говорил себе, что бог иногда творит чудеса; пещера может разрушиться, папские карабинеры могут открыть это проклятое убежище и явиться к нему на помощь; тогда у него еще останется пятьдесят тысяч франков, а пятидесяти тысяч франков достаточно для того, чтобы не умереть с голоду, и он со слезами молил бога оставить ему эти пятьдесят тысяч франков. |
| Three days passed thus, during which his prayers were frequent, if not heartfelt. Sometimes he was delirious, and fancied he saw an old man stretched on a pallet; he, also, was dying of hunger. | Он провел так три дня, и все три дня имя божье было непрерывно если не в сердце у него, то по крайней мере на устах; по временам у него бывали минуты бреда, ему казалось, что он видит через окно, как в бедной комнатке на жалкой постели лежит умирающий старик. |
| On the fourth, he was no longer a man, but a living corpse. | Этот старик тоже умирал с голоду. |
| He had picked up every crumb that had been left from his former meals, and was beginning to eat the matting which covered the floor of his cell. | На четвертый день Данглар был уже не человек, но живой труп; он подобрал все до последней крошки от своих прежних обедов и начал грызть циновку, покрывавшую каменный пол. |
| Then he entreated Peppino, as he would a guardian angel, to give him food; he offered him 1,000 francs for a mouthful of bread. | Тогда он стал молить Пеппино, как молят ангела-хранителя, дать ему поесть; он предлагал ему тысячу франков за кусочек хлеба. |
| But Peppino did not answer. | Пеппино молчал. |
| On the fifth day he dragged himself to the door of the cell. | На пятый день Данглар подтащился к двери. |
| "Are you not a Christian?" he said, falling on his knees. "Do you wish to assassinate a man who, in the eyes of heaven, is a brother? | - Вы не христианин! - сказал он, поднимаясь на колени. - Вы хотите уморить человека, брата вашего перед богом! |
| Oh, my former friends, my former friends!" he murmured, and fell with his face to the ground. | "Где все мои друзья!" - пробормотал он. И он упал ничком. |
| Then rising in despair, he exclaimed, | Потом поднялся и в исступлении крикнул: |
| "The chief, the chief!" | - Начальника! Начальника! |
| "Here I am," said Vampa, instantly appearing; "what do you want?" | - Я здесь! - внезапно появляясь, сказал Вампа. -Что вам угодно? |
| "Take my last gold," muttered Danglars, holding out his pocket-book, "and let me live here; I ask no more for liberty—I only ask to live!" | - Возьмите мое последнее золото, - пролепетал Данглар, протягивая свой бумажник, - и оставьте меня жить здесь, в этой пещере; я уже не прошу свободы, я только прошу оставить мне жизнь. |
| "Then you suffer a great deal?" | - Вы очень страдаете? - спросил Вампа. |
| "Oh, yes, yes, cruelly!" | - Да, я жестоко страдаю! |
| "Still, there have been men who suffered more than you." | - А есть люди, которые страдали еще больше. |
| "I do not think so." | - Этого не может быть! |
| "Yes; those who have died of hunger." | - Но это так! Те, кто умер с голоду. |
