Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 221

— А где же ей быть? — Валерка отворотился, и сердце у него защемило: не пришла бы мать просто так, да еще в плюшевом пальтеце. И дойка в Сапунове уже гудела. Значит, отпустили ее.

— Я у Клавди вишню владимирку сегодня выкопал, — сообщил Зайцев. — Самая хорошая вишня! Навозу положил под нее ведро, перегноя ведро, листьев корзину — должна пойти.

— У нас петух решился, ежкин бог, — вздохнул Анатолий Свиридов.

— А у меня свинья хрюку́ет, — пожаловалась Татьяна, — вон как трясется. Огрела ее лопаткой. Бывало, никогда не хрюку́ет, еще Степан научил солью поить. Отрыгнет — и охоты нет. И в корыте медная дощечка прибита — как-то спаслось на пожаре корыто.

— Степан — он много чего знал: чтобы не хрюковала и чтобы наоборот, — пошевелил пальцами в воздухе Анатолий Свиридов. — То-то вам с ним в избе места не хватало, говорят — на чердак лазили! — толкнул он ее в плечо.

Валерка с ненавистью глядел, как шевелятся пальцы Свиридова, а мать — ничего, посмеивалась, покуривала. Он и на нее смотрел с ненавистью.

— Ты бы, Валерка, в институт шел, в армии еще наслужишься, — сказал Михаил Зайцев, покосившись на длинную, тощую Валеркину фигуру, одиноко торчавшую у крыльца в пего-голубых парусящих брюках.

— Ну как же, в институт, он небось за год ни одной книжки не прочитал, — усмехнулась мать.

— А ты зна-аешь! — с обидой крикнул Валерка.

Пришла Алевтина — этой всегда больше других надо было. Она и сказала, что «без сопливых» обойдутся, то есть без Валерки свезут Мишку в город на мясо, а мать — опять ничего, будто забыла, как редькинский управляющий сам просил его пахать гулевое иоле, а потом хвалил директорше.

Подъехал на полуторке Буханкин, которого Валерка не переносил, откинул борт и, как хозяин, стал приспосабливать доски, наструганные Валеркой, чтобы ввести по ним Мишку в кузов.

Валерка взял удочки и убежал на речку, хотя клева не было — вода в реке снова большая и мутная, катила как ошалелая, снося все — и поплавок, а хошь и человека. Однако кошке окунька можно поймать. Валерка пошел по затынью, не оглядываясь, не оборачиваясь на Мишкин мык (увидал его!). Впору было вернуться, но он не мог допустить, чтобы подумали — «рассопливился!». Дурак, все лето косил с бабой Кланей, думал — Мишке на корм. А выходит — играли с ним. Теперь все пойдет новому бычку — баба не утерпит, снова возьмет в совхозе.

Совсем не клевало, и мучило, что не простился с Мишкой. Быка выхаживал он, одному ему Мишка давался. Пойдет Валерка отвязывать — бык сам, без веревки, бежит за ним, сядет Валерка у дома на лавочку — и бык остановится, ждет.

— Валера! Валера-а! — звал мальчишечий голос с берега, вроде Митяя Бориса Николаевича. Валерка повел головой — так и есть, Митяй на велике (последний год догуливал перед школой). — Валера! Тебе мать велела домой бойчее бечь.

Валерка только бровь поднял.

— Они там быка на машину никак не загонят!

Вот это уже разговор…

Баба Кланя, вытирая глаза, сходила с крыльца, покачиваясь, как утка, на больных ногах:

— Валерушка, мы ведь пропали здесь без тебя!