Читать «Где ты, бабье лето?» онлайн - страница 174

Марина Александровна Назаренко

И Егор Кузьмич обещал подключиться, приготовить письмо и, естественно, сделать звоночек.

В последний раз Егор Кузьмич был в совхозе Рождественском весной и проехал с директором и парторгом — тогда Филатовым — почти по всем направлениям доступных дорог, живо интересовался хозяйством, подметил соответствие его с проектом нового землеустройства, подробно выспрашивал о «неперспективных» селах и остался довольным, что в проекте их меньше, чем в утвержденном списке. И Зимина запросто, словно в обыкновенном человеческом разговоре, не лишенном искренних восклицаний и сетований, высказала недоумение по поводу сселения деревень.

Она, конечно, надеялась на расположение Егора Кузьмича и, когда ехала в Москву, гоняла в уме мыслишки относительно дач, болот и Лебедушек.

Но в громадном строгом кабинете, в присутствии работников, говоривших вроде и свободно, но почтительно-сдержанно и как бы имея два в уме, она поняла, что соображения ее не укреплены теоретически выстроенными доказательствами. Не эмоции же выдавать за железную государственную необходимость. И не стала начинать разговора. Обмолвилась только, что с постройкой нового дома деревня Холсты («Помните, вы отметили особо?») оживилась, как бы воспрянула духом. Правда, на свой страх и риск, она, Зимина, предлагала приезжим рабочим поставить там дом-другой, но пока отказались, опасаясь, видно, за будущее. «Я тоже не понимаю, почему человек, корнями ушедший в землю, должен покидать гнездо, облюбованное, насиженное дедами-прадедами, — сказал Егор Кузьмич. — Но у нас с вами есть еще противники. Думаю, на ближайшем пленуме Центральный Комитет рассмотрит это положение».

Зимина достигла черты, за которой мысли, волнения, ощущения оформлялись в решимость. Обычно, придя к заключению, она начинала действовать и была уже неотступна, касалось ли это застройки Центральной усадьбы, возведения коровника в «неперспективном» Сапунове или перехода бригад на подрядный метод.

Неделю сочиняла она записку, ход которой предполагался в самые высокие инстанции. Предлагала она вместо болота в Городищах отдать под дачи городской администрации брошенные усадьбы в деревне Лебедушки, прежде большой, а теперь дошедшей («доведенной!») до десяти домов.

Рассуждение выглядело примерно так. Болото в Городищах — гать, только убьет и поглотит силы и средства. Осушить — это значит прорыть в разных направлениях (искрестить территорию!) рвы и канавы. Болото заключено в кольцо леса (служит перемычкой между большим и малым лесными массивами), дорогу проводить к нему придется через лес, а значит — валить деревья, валить подрост. До лесу от шоссе пройдет она по узкой полосе лугов вдоль Рузы. Там и так-то неудобно обрабатывать поля — механизаторы называют их «испытательным полигоном». А тут отнимут добрую часть поля. В общей сложности площадь дороги будет равняться площади под участки — какая выгода совхозу?

Итак, пострадает лес, бесценное богатство, как случилось уже на территории, отведенной под дачи министерства. Да разве уследишь, как пойдут исчезать деревья? От дымов упадут, захиреют сосны. Осушка болота, внедрение человека в мир леса (а оно состоится!) нарушит экологическое равновесие. Добрый щедрый кус русской природы будет утрачен.