Читать «Гаспаров» онлайн - страница 21

10 слов, употребленных в переносном значении, - все метафоричны: не замечен, заметят (природа олицетворяется), за речью, говорящий, заговорят (природа наделяется речью), навек, навек, вечен, некуда назад (природа поглощает героя). Бросается в глаза сгущение одинаковых и однокоренных слов - сигнал концовки, как застывание на месте («я замер»). В первой части стихотворения природа была нема и неподвижна, во второй она обретала движение, в третьей (точнее, еще на исходе второй, в 16-й строке) обретает речь. Важнейшее слово - последнее, «заговорят» - двусмысленно соединяет бытовое значение («заговорить до умопомрачения») и магическое значение: «заговорить = заклясть», включить в трагический мир природы. Обычно природа у Пастернака - радостная и ликующая, здесь - опасная и пугающая; точно так же и вся любовь лета 1917 года -счастье, но в ней есть и «попытка душу разлучить», и «конец». Эта тема трагической природы перекидывается отсюда в стихотворение «Болезни земли».

В первых частях описывалось только пространство мира - слов, обозначающих время, не было, а формы, обозначающие время, сводились к однообразному имперфекту. В третьей части появляются слова о вечности, а формы обогащаются перфектом («замер», «не замечен») и будущим временем. Не сразу замечается некоторая

странность: стихотворение называется «Душная ночь», однако темноты в нем нет, все образы - преимущественно зрительные и даже мелкописные («дождь в пилюлях»): ощущение такое, будто дело происходит днем. Слова «бессонный» и «слепли» (= «терялись в темноте»??) этому почти не мешают, только перед третьей частью (15-я строка) упоминание о «ветре бледном» позволяет думать, что наступает утро; это тоже включение времени. (Вспомним по аналогии, что у Гёте «Ночная песнь странника» была действительно ночной, ни одного зрительного образа; в лермонтовском же переложении «Горные вершины...» ночь исчезает, «не пылит дорога, не дрожат листы» воспринимаются только зрительно.)

Как конец стихотворения (тема «я») отмечен двусмысленностью одного слова «заговорят», так конец первой его части (тема «Бог») - двусмысленностью целой строки: «И в роже пух, и бредил Бог». Слово «рожа» имеет три значения, а «пух» два. Если принять на веру указание автора, что «рожа тут в значении болезни», то перед нами картина: «рожь горела в воспаленьи», и в этом рожистом воспалении природы вспухал «и бредил Бог». При рожистом воспалении кожа покрывается язвочками, а пораженная часть тела вспухает; если поражено лицо («рожа») и подволосная часть головы, то возможны бредовые видения, отсюда - «бредил» (подсказано Ю.Л. Фрейдиным). Слова рожа, пух (как и бредил) метафоричны, слово «Бог» метонимично (во всеобщем жару вставал образ мироздания? вставала мысль о Боге?). При таком понимании запятая после «пух» не нужна. Однако автор ее оставляет, и этим навязывает читателю второе, им же отвергаемое понимание: «и чье-то уродливое (искаженное болью?) лицо было в пуху (подушки спящего? подушки больного?), и бредил Бог» - если задаться вопросом, чье это лицо, то самый напрашивающийся ответ будет: Божье. Наконец, третье значение слова «рожа», по Далю - «растн. Malva, садовый просвирняк»: в таком случае речь идет об остатках тополевого пуха, осевших на садовые мальвы, как (выше) пыль на дорогу. В нарастании образного напряжения лучше вписывается первое понимание (ОК принимает его, не обращая внимания на запятую), подтвержденное примечанием и позднейшей правкой; но автор, видимо, дорожил этой игрой слов, опирающейся к тому же на аллитерацию с «рожью».