Читать «Все предельно (Everything"s eventual)» онлайн - страница 15

Я проскочил через гостиную (мать спала, я слышал ее похрапывание, арозовая униформа, в которой она работала в булочной, висела на крючке вванной) на кухню. Около телефона там висела грифельная доска, на котороймать записывала нужные ей телефоны и намеченные дела (конечно, не «ДОСКАЗАКАЗОВ ДИНКИ», но нечто похожее). Я задержался на несколько секунд, чтобывзять кусок розового мела, который болтался на нитке. Сунул его в карман ивышел за дверь. Я помню то прекрасное утро, прохладное, но не холодное, неботакое синее, словно его только что вымыли дочиста. На улице не было ни души,сами знаете, по субботам, если есть такая возможность, люди любят поспать.

Собака миссис Буковски не спала. Черта с два. Этот пес честно исполнялсвои обязанности. Увидел меня сквозь зазоры между штакетинами и рванулся кзабору, натянул веревку до предела, а может и еще сильнее, словно какая-точасть его собачьего мозга знала, что сегодня – суббота, и мне делать тутнечего. Веревка потянула боксера назад, он чуть отбежал и вновь рванулся кзабору, лая до хрипоты, нисколько не боясь, что ошейник задушит его,перетянув горло. Полагаю, миссис Буковски привыкла к этому лаю, может, он ейи нравился, но я никак не мог понять, почему это безобразие терпят соседи.

В тот день я не обращал на боксера ни малейшего внимания. Идеяполностью захватила, я начисто забыл о своих страхах. Вытащил из карманамел, опустился на одно колено. На секунду подумал, что «картинка» исчезла изголовы, и запаниковал. Отчаяние и печаль пытались занять ее место, и ясказал себе: "Нет, Динки, нет, не допускай этого, борись. Пиши, что угодно,хотя бы «СОБАКУ МИССИС БУКОВСКИ – НА ХЕР».

Но этого мне писать не пришлось. Я нарисовал «картинку», с которойпроснулся. Думаю, это был символ действа, потому что он словно открыл шлюзплотины. Мою голову заполнили неведомые образы. Что радовало, и при этомпугало, очень уж их было много. Следующие пять минут я стоял на коленях,потел и, как безумный, рисовал на асфальте. Слова, которых никогда неслышал, знаки и орнаменты, которых никогда не видел, скорее всего, их никтоне видел. Писал и рисовал, пока правый рукав до локтя не покрылся розовойпылью, а от куска мела матери не остался крошечный камешек, зажатый междумоими большим и указательным пальцами. Пес миссис Буковски умер не сразу,как мухи. Все это время он яростно лаял и рвался с веревки, но я не обращална него ни малейшего внимания. Словно находился в трансе. Мне не хватитмиллиона лет, чтобы описать вам это состояние, но, готов спорить, именно внего впадали великие музыканты, Моцарт, там, или Эрик Клэптон, когдасочиняли свою музыку, именно это чувствовали живописцы, создавая свои лучшиетворения. Если бы кто-то прошел мимо, я бы его просто не заметил. Черт, еслибы боксер миссис Буковски сорвался бы с веревки, я бы, наверное, непрекратил своего занятия.