Читать «Все предельно (Everything"s eventual)» онлайн - страница 16

Это было предельно. У меня нет слов, чтобы выразить эту гребануюпредельность.

Но никто не прошел мимо, лишь проехали несколько автомобилей и,возможно, кто-то из водителей и задался вопросом, а что это делает ребенок,что рисует на тротуаре. Боксер миссис Буковски продолжал лаять. Я понял, чтодолжен усилить янтру, направить ее исключительно на эту собаку. Клички пса яне знал, поэтому оставшимся кусочком мела написал «БОКСЕР», обвел кружком,от кружка нарисовал стрелку ко всей «картинке». Меня пошатывало, болелаголова, так обычно случалось со мной после очень трудной контрольной илиесли я слишком долго смотрел телевизор. Мне казалось, что я заболел, но приэтом я предельно себя чувствовал.

Я смотрел на собаку, не менее живую, чем пятью минутами раньше, лающую,хрипящую от ярости, поднимающуюся от злобы на задние лапы, но уже неиспытывал ни малейшего страха. Домой я возвращался с легким сердцем. Вполной уверенности, что с боксером миссис Буковски покончено. Готов спорить,то же самое испытывает художник, зная, что нарисовал отличную картину, илихороший писатель, не сомневающийся, что только что законченная книгаудалась. Когда все хорошо, думаю, ты это просто знаешь. Возникает полнаягармония между тобой и твоим творением, и это ни с чем не сравнимыеощущения.

Тремя днями позже псина лежала в земле. Как это произошло, я узнал изсамого достоверного источника информации по части злобных собак: от нашегопочтальона. Звали его мистер Шермерхорн. Так вот, мистер Шермерхорнрассказал, что боксер миссис Буковски вдруг начал бегать вокруг дерева, ккоторому она его привязала, а когда веревка полностью обмоталась вокругствола, он (ха-ха), не сообразил, что теперь надо бежать в обратную сторону.Миссис Буковски ушла в магазин, так что ничем не смогла ему помочь.Вернувшись домой, она нашла пса задушенным у того самого дерева, к которомупривязала его.

Мой рисунок оставался на асфальте целую неделю. Потом прошел сильныйливень и рисунок превратился в розовое пятно. Но до дождя он оставался оченьчетким. И пока сохранял четкость, на него никто не наступал. Я это виделсобственными глазами. Дети, спешащие в школу, женщины, направляющиеся кторговому центру, мистер Шермерхорн, почтальон, все огибали его. Похоже,даже отдавая себе в этом отчета. И никто о моем рисунке не говорил, никто неспрашивал: «Что это за странное дерьмо на асфальте?» или «И как же этоназывается?» (Янтра, тупица). Они словно и не видели рисунка. Да толькокакая-то часть сознания их видела. Иначе чего им его обходить?

10.

Всего этого я мистеру Шарптону говорит не стал, но рассказал о Шкипере.Решил, что ему можно доверять. Может, потому, что моя тайная сила знала: емуможно доверять, но думаю, дело не в этом. Все решило его прикосновение кмоему плечу. Так мог прикоснуться только любящий отец. Нет, любящего отца уменя не было, но я могу представить себе, каким он должен быть.