Читать «Времена го(ро)да» онлайн - страница 25

Здесь находится Гостиный двор, Пассаж, а дальше по Садовой Апраксин двор и Сенной рынок — весь спектр торговли от элитной до простонародной и все слои населения собирались и собираются тут.

Таким образом, местная прорубь была источником не столько воды, сколько городских новостей и сплетен. Именно отсюда они расходились по всему Петербургу быстрее, чем газеты и радио успевали их подхватить.

Кумы и кумушки, купцы, дворяне, священнослужители и попрошайки, маменьки с дочерьми на выданье и бравые офицеры не прочь были угоститься кружечкой воды за полкопейки, чтобы узнать, кто вчера разорился, у кого была дуэль, где сладили свадебку и кто заключил крупную сделку. Да что там купцы! Министры не брезговали остановить свои сани, откинуть медвежью доху и глянуть своим глазом на то, что в народе творится. Ну и журналисты тут всегда крутились поблизости, куда без них.

Как вы знаете, среди дворян в течение XVIII и XIX веков считалось недостойным передвигаться в Петербурге посуху. То есть улицы были отданы простолюдинам, а все реки и каналы считались аристократическими. Конечно, за пределами столицы и вельможам, и даже императору с семьей приходилось пересаживаться в кареты и повозки, осваивать поезда и автомобили, но истинно дворянским, изысканным способом передвижения считалось только движение по воде.

И нигде кроме как в Петербурге нельзя было достигнуть практически любой точки города не выходя на сушу. Конечно, в советское время такое разделение было устранено, были пущены общественные паромы, введены дотации на покупку частных лодок, популяризировали лодочный спорт как доступный каждому гражданину (отсюда, кстати, знаменитые скульптуры «девушек с веслом» — мол, советская девушка ничем не хуже дворянки).

Вот и сейчас мы с вами плывем самым изысканным и аристократическим маршрутом столицы, куда еще сто лет назад нас вряд ли пустили бы.

Рыба и русалки

А что же с рыбной ловлей? Конечно, двести лет назад все реки тут кишели рыбой. В воспоминаниях придворных петровских времен рассказывалось, как местные финские русалки сами запрыгивали в лодки, такое любопытство их разбирало. Но вскоре, когда русалок стали ловить как для эротических забав, так и просто для эксплуатации в речных работах, популяция этих рыб резко сократилась.

И уже к началу XIX века русалки и наяды остались только в преданиях (можно вспомнить Пушкина, который упоминает русалок лишь в своих сказках). Именно с русалок петербургские скульпторы лепили кариатид — не зря так часто они изображаются только с верхней половиной тела, нижняя целомудренно спрятана, чтобы не пугать жителей чешуей и хвостом.

Конечно, им в пару существовали и мужские особи — русалы — их вы можете видеть в образе атлантов (обратите внимание справа, на фасаде дворца Белосельских-Белозерских вы можете увидеть особенно яркие их изображения — уже утомленные тяжелой поденной работой на строительстве набережных, бородатые мощные русалы поддерживают колонны здания).

Но вы также можете вспомнить самых известных атлантов Петербурга — тех, что держат балкон Нового Эрмитажа. Они изображены в образе людей, у них есть ноги и нет никакого рыбьего хвоста. В чем же тут дело?