Читать «Воля на крыжы» онлайн - страница 36
Алесь Петрашкевіч
Искажалась история революционного движения белорусского народа. Процветала апология панской Польши. Театр, литература, искусство — все было поставлено на службу врагов народа. Передвижные националистические театры побывали во всех уголках Белоруссии.
Сталін. Не мельчи, дорогой. Учись решать задачи по крупному.
Панамарэнка. Понимаю, товарищ Сталин… Наиболее крупную контрреволюционную националистическую работу провел Союз «советских» — в ковычках — писателей Белоруссии, идейно возглавляемый всегда десятком профашистских писателей (в том числе известные Янка Купала и Якуб Колас). Издавна и по сей день Янка Купала выдает своим приспешникам патент на так называемую «беларускасць». Здесь, в Союзе, был центр-штаб националистической фашистской пропаганды.
Сталін. Дождались…
Панамарэнка. Именно в Союзе писателей говорили о застое культуры, об ассимиляции украинского и белорусского языков русским языком, о том, что высокая русская культура выросла на костях малых народов.
Сама мысль о сближении белорусского и русского языков для них была ужасной. Янка Купала пустил крылатое выражение: «пакуль жыве мова — жыве народ».
Сталін. Ему не откажешь в мудрости, но мысль архивредная, как бы сказал Владимир Ильич.
Панамарэнка. А в основе одна тенденция — рвать со всем русским, как говорится, «московским» в языке, и через родную самобытную «мову» тянуть массы на Запад.
Пользуясь полной свободой, не стесняемые ничем, эти писатели монополизировали право толкователей языка, право создателей новых слов, терминов, лозунгов и так далее.
Сталін. Ты думаешь, что можно еще и далее?
Панамарэнка. Я думаю, товарищ Сталин, что это уже предел.
Сталін. А точнее — беспредел!
Панамарэнка. И тем не менее они еще создали вредительскую грамматику и правописание. Предложили знаки для обозначения звуков «дз» и «дж», чтобы только затруднить русским чтение, чтобы сделать письменность не похожей на русскую. Более того, они ввели, как непреложный принцип, так называемое «аканье». И пишут теперь «Варашылаў» вместо Ворошилов. Есть правила, доходящие до абсурда, хулигански искажающие язык, узаконившие, например, написание слов: «эфиоп», «ниоба», как, простите за выражение, «эфіёп», «ніёба». Как вам это нравится, товарищ Сталин?
Сталін. Пантюша, не задавай бестактных вопросов товарищу Сталину… пока он тебя уважает.
Панамарэнка. Простите, но вся эта вражеская работа в области правописания, неразбериха, путаница, смесь в правилах… Я позволю себе привести несколько слов и оборотов, имеющихся в белорусской литературе.
Сталін. Позволь, дорогой, позволь…
Панамарэнка. Спасибо, товарищ Сталин… У них «образование» — «адукацыя», «краски» — «фарбы», «борец» — «змагар», а «правительство» — «урад». Да-да, «урад»! «Безопасность» — «бяспечнасць». Отсюда выходит, что органы государственной безопасности — это «органы государственной беспечности». «Крупный» — «буйный». Отсюда «крупный деятель» — «буйны дзеяч». Лозунг «Да здравствует годовщина Октябрьской революции» — «Няхай жыве гадавіна Кастрычніцкай рэвалюцыі». Но «гадавіна» означает гада большого размера. Так и говорят: «Ух якая гадавіна!» А «октябрь» — это «кастрычнік». Но «кастрыца» — это не лен, а отбросы от льна… (
