Читать «Влюбленный Вольтер (Voltaire in Love)» онлайн - страница 105

Осень и зиму 1744 года Вольтер посвятил двум занятиям: мадам Дени и “Принцессе Наваррской”. Охваченный творческим порывом неслыханной мощи, он возился с пьесой, без конца перелопачивал ее, советовался со всеми подряд насчет самых пустячных деталей. Если

сделать эту сцену поживей, не покажется ли следующая вяловатой? Как бы поступил на его месте д’Аржанталь? Что думает Сидевиль? Ришелье хочет, чтобы было больше балетов, но не отвлекут ли они зрителей от сюжета? Вольтер напрасно себя терзал: сюжет был изначально мертворожденным.

Двадцать третьего февраля 1745 года суду молодоженов — дофина и инфанты, а также короля и королевы, придворных и небольшой группки наиближайших друзей Вольтера, включавшей и мадам Дени, предстало зрелище, отобравшее у его автора целый год жизни и стоившее ему серьезного расстройства нервов. Блестящая публика затмила актеров: трудно было сравнивать тех, кто находился по разные стороны рампы.

Жужжание золотистых пчел, роившихся вокруг короля, едва не заглушило стихов и музыки. Вольтер после сказал, что пьеса, взорвавшись фейерверком, не оставила следа, однако тем зрителям, что из уважения к автору внимательно посмотрели представление, оно не показалось искрометным. Все в один голос назвали его длинным и скучным. Инфанта сочла шутки плоскими: реакция для нее, впрочем, типичная — будучи по отцу француженкой, а по матери итальянкой, она заразилась испанской серьезностью. Тем не менее, Людовик XV, проболтав весь спектакль, после высказал Вольтеру свое удовлетворение. В иных наградах поэт не нуждался. Всем своим друзьям, включая и сурового Вовенарга, аристократа, на которого новость не произвела впечатления, он похвастал, что живет теперь в Версале. Оправдываясь, если приходилось к случаю, за столь внезапную перемену в отношении к двору, прежде воплощавшему для него продажность, Вольтер говорил, что лишь покровительство короля может защитить его от клики Мирепуа, не дававшей ему спокойно работать. Разумеется, стыдно становиться королевским шутом в пятьде-

сят один год, вздыхал он. При дворе он чувствует себя все равно как атеист в церкви. На самом деле Версаль привел его в восхищение, а что виноград зелен, он признался, в который раз не дотянувшись до него.

В ту весну дела у Вольтера шли хоть куда. Он получил назначение на должность королевского историографа и камергера, две тысячи ливров в год и квартиру в Версале. Квартира, при ближайшем рассмотрении, оказалась всего одной комнатой, вонючей и грязной, да к тому же над общественными туалетами и кухней принца Конде. Адрес, однако, слыл почетным.

Квартировал Вольтер, скорее всего, у Ришелье. Ко- меди франсез возобновила постановки его “Блудного сына”, “Меропы”, “Заиры”, “Эдипа” и “Альзиры”. Но больше всего ему повезло с новой возлюбленной короля. Мадам де Шатору скоропостижно скончалась в возрасте двадцати семи лет, буквально сразу же после выздоровления самого короля. Тот пооплакивал ее несколько месяцев и влюбился снова. Очаровательная мадам д’Этиоль, которой вскоре предстояло стать маркизой де Помпадур, воспитывалась в среде крупных финансистов, хорошо знакомой Вольтеру. “Я знаю ее с пеленок.” Вольтер ликовал, когда выбор короля пал на нее. Мадам де Помпадур была женщина утонченная и образованная, а потому писатели той поры уповали на ее благотворное влияние. По той же причине возвышение маркизы не устраивало Мирепуа, аббат лез вон из кожи, чтоб воспрепятствовать ему. Увенчанному митрой ослу вскоре предстояло получить еще один удар.