Читать «Влюбленный Вольтер» онлайн - страница 56

Вольтер написал Тьерьо. Он упирал на то, что ему, заметному общественному деятелю, важно себя обелить, и он рассчитывает на помощь друга. Помнится, именно Тьерьо доложил ему о пасквиле Дефонтена, а теперь Дефонтен утверждает, будто Тьерьо, по его собственным словам, ведать о нем не ведает. Конечно, аббат лжет. Ведь совсем недавно, когда Тьерьо гостил у них в Сире, они все вместе это обсуждали. Тьерьо не может отмолчаться, он не может предать своего старейшего друга. Что подумает о таком поведении кронпринц прусский? Дружба и истина должны восторжествовать над ненавистью и вероломством. Вольтер в этом уверен. Он обнимает своего друга горячее, чем когда-либо.

Вольтер явно сомневался в том, что товарищ встанет за него горой, и сомневался не зря. Тьерьо был теперь приживалом Ла Попелиньера, одного из богатейших и образованнейших парижских финансистов, и вел праздную жизнь бонвивана. Всякое усилие, и особенно неприятное, было противно его натуре. Он избрал себе девиз: существуй и не мешай существовать другим. Тьерьо без сомнения очень любил Вольтера, помнил наизусть его произведения и был величайшим знатоком разных изданий Вольтеровых сочинений. Он охотно исполнял мелкие поручения обитателей Сире. Но все друзья Вольтера устали от его бесконечных, довольно-таки нелепых ссор. Ришелье однажды высказал ему это напрямик следующим образом: “Даже Тьерьо уже не за тебя”. В их беспечном кругу столь непримиримая ненависть была не в моде. Тьерьо не хотел фигурировать в судебном процессе, который его друг едва ли выиграет и который рассмешит весь Париж. Кроме того, все окружение Тьерьо каждую неделю читало журнал Дефонтена. Аббат имел дар высмеивать людей, и Тьерьо предпочитал с ним ладить. Вольтер обманывал его, открещиваясь от “Предохранителя”, и если Тьерьо полагал, что в Сире соврут — недорого возьмут, он не сильно ошибался. В общем, в этой истории оба проявили друг к другу максимум недоверия. Можно было бы простить Тьерьо, учитывая его легкомысленный и нетвердый характер, если бы не один его шаг, которому нет оправдания: он не замедлил отправить “Вольтеро- манию” Фридриху. Этого Вольтер страшился больше всего, хотя понимал, что рано или поздно кронпринц до нее доберется. Участие Тьерьо в деле ограничилось этим некрасивым поступком: потом он устранился и ничего не предпринимал.

Ко всем Вольтеровым кручинам добавилась новая. Второму его смертельному врагу, Жану Батисту Руссо, было позволено вернуться во Францию после тридцатидвухлетнего изгнания. Вольтер сделал вид, что ему это безразлично (“Он во всех отношениях и смыслах — мертвый человек, покойник Руссо”) , но воспринял помилование соперника как пощечину. Он знал, что Руссо по мере своих дряхлых сил будет вредить ему в Париже. Разумный д’Аржанталь советовал Вольтеру забыть обо всех этих дрязгах и написать какое-нибудь интересное произведение. Он недооценивал нечеловеческую энергию своего однокашника. Вольтер в неделю сочинил “Зулиму”, и опять мог отдаться войне с Дефон- теном. Он жаждал полного отмщения, то есть запрета на издание “Обозрения”. И этого ему было мало. Он хотел добиться официального объявления, что журнал наказан именно за оскорбление Вольтера.