Читать «Влюбленный Вольтер» онлайн - страница 118

Был еще случай, когда философы жарко поспорили за кофе. Вольтер вскочил с кресла и, желая что-то доказать маркизе, задел нечаянно ее чашку, разбившуюся вдребезги. Это оказалась подаренная им же чудесная чашка дрезденского фарфора, с позолотой и росписью: человеческими фигурками на фоне природы. Эмилия, огорчившись до слез, ушла к себе. Вольтер отдал черепки Лоншану и велел тому подыскать подходящую замену в фарфоровом магазине месье Лафренэ на острове Сите. Лоншан не нашел такой красивой чашки, но зато принес Вольтеру целую дюжину, чтобы он мог выбрать сам. Его хозяину приглянулась та, что стоила десять луидоров. Он попробовал поторговаться, но Лафренэ не уступил, и ему пришлось раскошелиться. Зато мадам дю Шатле чашка понравилась, она с улыбкой приняла ее, и все снова наладилось.

На новый 1748 год они уехали в Сире. В Париже судачили о том, что Вольтер сослан, но доказательств этому не имелось, причин же называли великое множество. Одни уверяли, что королева и ее дети настояли на изгнании поэта за стихотворение, где он призвал короля и мадам де Помпадур не унывать. Другие будто бы слыхали, что он непочтительно отозвался о любимом королевой каваньоле, назвав игру глупой. Вольтер был не единственным, кто так считал: каваньоль вышел из моды, и придворные, вынужденные играть в него, брюзжали и жаловались. “Ну конечно, — сказал Вольтер, — если я на самом деле нехорошо говорил о вшивом каваньоле, участь моя плачевна”. Он отрицал, что сослан, и в строгом смысле слова это было не так, но Версаль снова стал ему враждебен. Вольтер уверял, что покидает Париж, так как он — всего лишь планета в солнечной системе Эмилии и вынужден вращаться в ее орбите.

Сидевилю он написал: “Жизнь моя не та, какой бы мне хотелось, мы в этом мире подобны марионеткам”, и мадам Дени: “Я чувствую себя глупо и мне грустно оттого, что нельзя жить с вами тихо и уединенно”. “О до чего безотрадно не жить с вами в одном доме!” Мадам Дени грозилась выйти замуж за знакомого военного из Лилля. Вольтер сказал, что она не должна отказывать себе в удовольствии. Он надеется, что следом за венчанием будет отслужена панихида (по мужу), но не станет оказывать на нее давление. Тем не менее, когда она пишет в Сире: “bisogna scrivere discretamente perche le let- tere sono tal volte aperte” . “La dame наблюдает за мной, когда я пишу”.

Философы покинули Париж в очень холодную погоду, после ужина. Эмилия всегда ездила по ночам, чтобы сберечь время. Она говорила, что научилась в дороге спать, но не умеет работать. Ей, Вольтеру и горничной было неудобно сидеть, мешали многочисленные пожитки, прихваченные в последнюю минуту. В карете иголке негде было упасть. Первую остановку они надеялись сделать возле Нанжи, в поместье месье де Шо- велена, одного из министров короля. Поскольку путники не рассчитывали застать хозяина, Лоншану было велено ехать верхом вперед, чтобы оповестить слуг о прибытии Вольтера и мадам дю Шатле и разжечь огонь в их комнатах. Постоялый двор в Нанжи был на замке, поскольку все жители собрались на танцы на противоположной окраине города. Но услужливый сосед нашел конюхов, Лоншан заказал для господ свежих лошадей, а затем спросил, как ему добраться до месье де Шовеле- на. Ему объяснили, что дорога сильно петляет, но маленькая белая лошадка — ее Лоншан может взять — довезет его. Свернув с главной дороги там, где ему сказали, он должен полностью ей довериться. Лоншан послушался совета, и надежное создание донесло его до погруженного в темноту дома. Разбудив слуг, он попросил их заняться необходимыми приготовлениями. Те поспешно отправились на птичник, где забили нескольких голубей и цыпленка, которых немедленно насадили на вертел, чтобы зажарить. Час шел, однако, за часом, а путешественники не появлялись.