Читать «Влас Дорошевич. Судьба фельетониста» онлайн - страница 336

Где было напечатано это?

В той же самой газете, в которой три дня тому назад говорилось:

«Это была натура деликатная <…> К успеху своих произведений он был очень чувствителен и при своей искренности и прямоте не мог этого скрывать».

Вся эта грубая ругань с «шестками», с «мелким самолюбием», с «глупым», «курьезным», с «рекламной славой» — вся эта площадная брань на «натуру деликатную» была напечатана в «Новом Времени» <…>

В том же самом «Новом Времени» говорится об «исстрадавшейся душе» покойного писателя:

«С ним умер страдалец писатель, в представлении истинного страдания, физического и морального».

Каково же было «натуре деликатной», да еще с «исстрадавшейся душой» читать и эту ругань, и эти грязные клеветы?

И когда было напечатано все это?

Каких-нибудь три месяца тому назад. Именно тогда, когда Чехов, — всем было известно, — был особенно болен, особенно сильно страдал.<…>

Чья рука, грязная и мерзкая, могла ударить плетью, такой же грязной и мерзкой, по исстрадавшейся душе умирающего писателя?

Кто мог сделать это, кроме «старого палача»? Кроме г. Буренина?

Бессильному, старому, беззубому «палачу», ему только мучить умирающих, кидать грязью в лежащих в предсмертной агонии, отравлять им последние часы.

Та же мерзкая рука, которая бичевала умирающего Надсона, протянулась, чтобы помучить и умирающего Чехова.<…>

— Тут-то я тебя и напугаю. Успех имел? К Тургеневу приравнивают? К Гоголю? А я-то не Белинский? Не Добролюбов? Ну-ка, где у тебя местечко побольнее? Сейчас я тебя.<…>

Талантлив, бездарен, даже умен, не умен — все это было взгляд читателей и критики.

Но есть у писателя истинная гордость:

— Чего добился, добился честно, прямо, только своим талантом. Больше не обязан ничему!

И в это-то больное место направил «старый палач» свой удар.

— Скромен? Вот по этому-то месту я тебя! «Рекламист». <…>

— Больно? В этом и состоит искусство «старого палача».

Какая, поистине, омерзительная картина мучительства над умирающим.

И какое, поистине, христианское восклицание «Нового Времени», когда умер А. П. Чехов: «Одно сознаешь, как мало мы вообще ценим людей при их жизни, и как они разом вырастают перед очами нашей души, когда закроет их гробовая крышка!»

«Русское общество, я уверен, с удовольствием узнало, что благочестивое и великодушное предложение „Нового Времени“ принять похороны А. П. Чехова на свой счет „отклонено“.

Этого не могла бы допустить общественная нравственность».

Неожиданно пришло письмо от Суворина. Издатель «Нового времени» явно волновался: писать Дорошевичу, давнему противнику его газеты, — это было испытанием для самолюбия Алексея Сергеевича. Нет, он не стал опровергать упреки в лицемерии газеты по отношению к Чехову. Тем более что факты, цитаты говорили сами за себя. Другое задело за живое. В те траурные дни особенно много толковали о «странной» близости Суворина с Чеховым. Да и позже к этому возвращались и Мережковский, и Амфитеатров, и Измайлов… А Дорошевич сказал без экивоков: