Читать «Вечное небо казахов» онлайн - страница 39

С другой стороны, нельзя забывать, что змея символизирует движение божественных энергий, а хаос есть обратная сторона гармонии, ее фон, возможность ее проявления. Сон в таком случае первичен по отношению к бодрствованию, он представляет полноту возможностей, заведомо превышающих любую реализовавшуюся действительность. Сон как и смерть представляет свернутое непроявленное состояние, более близкое к Началу, чем конкретное проявление. В казахском фольклоре есть представление о богатырском непробудном сне, продолжающемся неделями, чуть ли не месяцами. Если учитывать статус эпического батыра как манифестации небесного принципа, этот сон нельзя считать чем-то чисто физиологическим. В традициях многих народов есть представление об истинном царе, который спит многовековым сном, но проснется, когда возникнет необходимость. Небольшое замечание о способе мифологического мышления: сон Коркута, укус змеи и смерть – это параллельные, дублирующие символы, а не моменты последовательного, причинно-следственного ряда.

При той или другой интерпретации существенным является результат, сформулированный чуть ли не в канонах буддийской логики. Коркут не просто «ни живой, ни мертвый». О нем «нельзя сказать, что он живой, и нельзя сказать, что он мертвый», то есть он вышел за пределы дихотомии «жизнь-смерть», «проявленное-непроявленное», «действительность-возможность» к их недвойственному истоку, к их трансцендентному началу. Шаманскую функцию психопомпа, проводника души в ином мире – мире смерти, Коркут не отбрасывает, а переносит на другой уровень. Человеческой душе музыка Коркута раскрывает ее истинную природу, ее истинное, внутреннее «Я» по ту сторону жизни и смерти.

Таким образом, Коркут может рассматриваться как «внутренний мастер», «внутренний учитель», «истинный, внутренний, бессмертный центр» человеческого существа, тот, кого в гностицизме называют «внутренним человеком», в исламе – Кадиром, Хидром, в буддизме – «внутренним Буддой». Мифологические близнецы или пара друзей, один из которых смертен, а другой бессмертен, в эзотеризме толкуются как символы человеческой души и ее бессмертного «Я», «внутреннего друга», «самости» . Таковы Диоскуры, таковы Арджуна и Кришна «Бхагават-Гиты». В таком плане А. Фоллерс толкует и дружбу Энкиду и Гильгамеша. Для алхимиков «внутренний друг» выступает в символе Камня, Философского камня, о котором наиболее проницательные писали: «Поймите вы, сыны мудрости, что этот безмерно драгоценный Камень кричит вам: «Защити меня, и я защищу тебя. Дай мне то, что мне принадлежит, чтобы я смог помочь тебе». И еще: «Эта трансформация во мне самом – не трансформация личности, но превращение того, что во мне смертно, в то, что бессмертно. Оно стряхивает смертную оболочку, которой я являюсь, и пробуждается к собственной жизни; оно поднимается на солнечный баркас и может взять меня с собой» . «Выбери в качестве своего Камня того, благодаря которому коронуются короли, а целители исцеляют своих больных, ибо он близок к Огню» .