Читать «Вечное небо казахов» онлайн - страница 38

Говорят, в самом центре тайфуна, в его сердце, есть точка спокойствия, где всегда стоит тишина и безветрие. В самой глубине человеческого сознания-души также существует эта точка, это состояние покоя-просветленности. Но человек редко погружается внутрь себя, чтобы найти эту точку, «сердце бури». Его отпугивают уже слабые порывы ветра на периферии урагана. Человек предпочитает жить на периферии своего сознания, сохраняя внешний порядок, такой слабый и тонкий слой дневного сознания. А под ним – чем глубже, тем больше страха, ужаса и страданий. Чтобы пройти через них к точке покоя, нужны мужество и вера. Разные традиции выработали разные способы достичь внутреннего центра. Тенгрианский путь – это кобыз Коркута. Коркут ужасает, потому что взламывает поверхностный слой сознания, лишает иллюзии порядка и втягивает все дальше и дальше в ужасные глубины хаоса. Откуда знать напуганному человеку, что кобыз приведет его в самое сердце бури, в настоящий божественный покой? Коркут не может и не пытается навести порядок на периферии бури. Не может, потому что уже принес в жертву желмая – свою шаманскую душу-силу, свой поистине космических масштабов духовный потенциал. Не пытается, потому что знает, что этот поверхностный порядок будет снесен первым же шквальным порывом. Коркут играет-говорит с миром, и мир слушает его – слушают не только люди, но и растения, животные, вода и ветер, тучи и скалы.

Коркут-Логос говорит миру о его Божественном вечном начале, скрывающемся за покровом вселенского ужаса, о бессмертии, которое ждет того, кто мужественно шагнет в смерть. «Кто не умер, тот не является по-настоящему живым», – учит Коркут (Т. Асемкулов). И эту истину в разных формах повторяли все пророки человечества.

Задремавшего на миг Коркута ужалила змея. Он умер, став владыкой мертвых. Есть и другая формулировка, завершающая цикл легенд: «Коркута нельзя назвать ни живым, ни мертвым» («?ор?ыт тiрi десем тiрi де емес, ?лi десем ?лi де емес»). Наиболее очевидным толкованием этого эпизода, закономерно проистекающим уже из семантики утвержденного в центре мира и окруженного хаосом-водой-змеей трона, является победа хаоса над гармонией. На онтологическом уровне это своеобразный тюркский Рагнерек («конец богов» и мирового цикла в скандинавской мифологии). На инициатическом уровне это напоминание для идущего по пути о необходимости «бодрствовать», то есть не просто преодолевать физическую усталость, но в полной мере обладать своим сознанием, присутствовать в мире духа. Бодрствование как жизнь, как проявление духовной силы противопоставляется сну как смерти во многих традициях. Вспомним уставшего Гильгамеша, заснувшего на берегу океана и лишившегося травы бессмертия, а также принца из гностического «Гимна жемчужине», в царстве змея забывающего о своем происхождении, миссии и впадающего в глубокий сон. В казахских сказках довольно часто встречается ситуация, когда ожидающий схватки с драконом батыр впадает в беспробудный сон или когда джигит оказывается неспособным бодрствовать до рассвета и теряет любимую. Так же, как и в случае обращения Иисуса к апостолам в Гефсиманском саду, «Бодрствуйте!» имеет значение духовного испытания. В этом контексте пробуждение рассматривается как возвращение к истинному состоянию, обретение душой своей идентичности.