Читать «Венок Петрии» онлайн - страница 108

«Дак вы сами Каменче со мной послали. Я тут ни при чем. А он сильно помог мне».

«Послал, понятно, — говорит, — но в Брегово, а не в Белград. Ну что там у тебя, — спрашивает, — говори, да побыстрей. Время нет».

Сказала я ему, что мне надо.

«Мужа мого, — говорю, — после той аварии на пензию посадили, ногу ему повредило. Он и запил. Коли так дело пойдет, обои пропадем».

«Что ж я тут могу сделать? — говорит. — Любит пить, вот и пьет».

«На работу его верните, вот что. Тяжелой работы он не может делать, но он ишо молодой и во всем прочем здоровый, ему рано сидеть со стариками дома».

Маркович тут и говорит:

«Я мужа твого тогда боле по тебе запомнил. Ведь мы ему помогали, не забывали про его, верно? Работников мы счас не берем, от лишних не знаем как избавиться, но раз такое дело, ежели он хочет и может, мы примем его без разговоров. И работу ему полегче подберем, по силам. Через месяц или два на бреговской шахте один человек из ламповой уходит на пензию, хочет, пущай на его место становится. Работа не тяжелая, утром выдать лампу, робу и сапоги, днем принять обратно, проверить, и все, а там сиди, газеты читай. Но сначала пущай пройдет комиссию, получит разрешение».

«Это мне и надо, — говорю. — Спасибо вам, господин анженер».

Снова я его господином величаю. Тогда-то это ему сильно не по душе было. А счас токо засмеялся, ей-богу.

Так все и сделалось.

Миса пошел на комиссию. Комиссия осмотрела его, а он ведь здоровый был, ничем не болел, окромя ноги этой, выдали ему справку.

И через месяц-другой Миса поступил в ламповую на бреговской шахте. А полгода прошло, ему и здесь, в Окно, место нашлось. И он перевелся сюда, к дому поближе.

И ведь будто заново человек родился! Сказал бы мне кто, не поверила б. Не узнать, другой человек.

Напиваться перестал. Выпивать выпивает, про вино не забыл, но допьяна напивается редко. Пьет, как все пьют: выйдет вечерком в кофейню, пропустит две-три рюмочки и тихо-мирно, можно сказать трезвый, домой приходит. А ежели иной раз и напьется, тоже не беда, ведь все не так, как прежде бывало.

И все поет, брат. Выходит на работу, напевает, домой приходит усталый, но все одно напевает.

Идет по поселку, сияет, как школьник, что первую пятерку получил, и чуть ли не кричит:

«Я вернулся на работу! Комиссия меня вернула. Рано мне ишо со старухами сидеть. Я могу работать, на что мне пензия? Пензии не для таковских!»

Кабы не видела своими глазами, да ишо в собственном доме, не поверила б ни за какие коврижки. Вот так.

3

Но как вернулся Миса на работу, кажись, ишо и в окненскую ламповую его не перевели, у меня ни с того ни с сего рука разболелась. Правая к тому ж.

Ну отымается, и все. Сохнет, как сук на живом дереве.

Думаю я, с чего бы это? И как раз тогда, когда с Мисой все устроилось и жисть моя снова на лад пошла? Может, повернула ее нескладно? Иль ударила?

Нет, господи. Видать, другое у меня.

Думаю я, значит, думаю и под конец так рассудила: это меня святой Врач за ту мою промашку казнит. Не забыл про меня, гонялся, подстерегал и вот поймал-таки.

Уж и винилась, и замаливала, и откупалась. Но, видно, впустую все. Не смилостивился.