Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 46

если...

- Что ты, господин мой? В таком богатстве две жизни следует прожить.

- Не дадут! На земле не слишком тесно, но люди не терпят засидевшихся и

охотно подталкивают к бездне. Ты,

госпожа, упрекнула меня в равнодушии к родине. Так ли это? Отец мой слыл

богачом, еще богаче был дед. Он любил меня и

не любил второго внука, коротко-умного Иоанна, за склонность к торговле, которую

мой дед презирал, считая низменной,

хотя и имел всегда дела с продавцами антиков. Умирая, дед все состояние завещал

любимому внуку - мне. Но я не замедлил

половину отдать Иоанну. Он стал купцом и еще больше разбогател. Ты видела его

сегодня. Жизнь шла. Я искал

совершенство и находил его лишь в античном мире. Греция захлебывалась в крови.

Древние боги загадочно улыбались. Их

можно было разбить, но не поработить. По ночам кто-то незримый проводил по

струнам кифары, я ощущал вкус амброзии

и нектара - пищи и напитка богов, и вечно юная Артемида манила в дышащий

прохладой, увитый зеленью грот, но гордый

Нарцисс предостерегал меня. Видения были постоянны, действительность изменчива.

Богатство мое таяло. Отец хмурился

и не пополнял мой сундук. Я не огорчался, продолжал служить богам, спасать их

статуи и храмы. Со светильником в руке

расточал я богатство, оставленное дедом. А когда умер мой отец, то оказалось, к

всеобщему изумлению, что и он все

завещал мне, обязав лишь помнить, что бедность граничит с унижением, богатство -

с благородством. Я знаю, что это не

всегда верно, но выполнить волю отца было в моей власти, ибо отец владел, помимо

несметных богатств, еще приисками, и

золото потоком низвергалось в мои хранилища. Познал я и любовь. Она была

прекрасна и бедна, я хотел сделать ее богатой

и счастливой. Она согласилась. Перед венчанием я отправился в чужие страны на

девяносто дней, чтобы найти подарок,

достойный ее красоты. Но я не доплыл до Индии, ибо в Каире обнаружил

неповторимое ожерелье, стоимостью в большое

поместье. Я спешил к ней! Подгонял корабль, верблюдов и носильщиков паланкина.

Очутившись у ее дверей, почувствовал,

что сердце слишком бьется в моей груди, и зашел в садик, чтобы успокоиться.

Этого не следовало делать... Прислонившись

к дереву, я внезапно услышал ее голос... О госпожа моя! Голос ее был подобен

звукам арфы, но слова - острее дамасского

клинка.

"Не плачь, мой Адриан! - стонала она. - Так хочет судьба! Я бедна, а ты

еще беднев; нужда задушит меня. О, как

прекрасна была моя мать! Бедность превратила ее в сморщенную маслину. Не избегну

и я жестокой участи. Не плачь, мой

Адриан, моя любовь до конца дней принадлежит лишь тебе! Но он богат, он

осчастливит мою семью, а плата за это - моя

жизнь!.."

Я "выступил из-за дерева, и они, окаменев, смотрели на меня, глаза их

стали обителью ужаса и ненависти. Я надел

на ее лебединую шею ожерелье, стоящее целого состояния, бросил к ее ногам тугой

кисет и ушел...

Навсегда покинул я любимую мною родину, ибо в ней не оказалось для меня

места...

Вот тогда целый год собирал я только маски, ибо перестал верить лицу.