Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 65
Анна Арнольдовна Антоновская
- Гуси в гусли, утки в дудки, вороны в коробы, тараканы в барабаны! -
приплясывал тут же возле гробов гусляр, распахивая вишневый зипун и подбрасывая
черную шапку с пухом.
- Чтоб тебя иссушила скорбь неисцельная! - обрушилась на гусляра старуха,
смахивая с себя черную шапку с пухом. - Чтоб тебя сгрызла скудость последняя! -
И, не меняя голоса, затянула: - Подай кус Христа ради! Милостыня отверзает врата
рая! - Тыкая обрубком пальца на богданов - младенцев-подкидышей, ревущих в
стоящих перед ней лукошках, стала злобно в кого-то вглядываться, словно узрела
родителей подкидышей: - Каина сын батька, Каина дочь матка, подайте своему
дитятке! - И, плюнув кому-то вслед, заголосила: - Сердобольный народ, обернись
на горе: босы! наги! не прикрыты ниточкой! Брось в лукошко на пропитание
ангелочков, в рождении своем не повинных!
Едва успели "барсы" опустить горсть монет в лукошко, как им прямо в уши
загундосили калики перехожие: бродячие слепцы, певцы Лазаря и Алексея-человека
божия:
Как во го-o-po-де во Иеру-са-а-л-и-и-ме
Го-о-сподь бо-ог на змия раз-гне-е-ва-а-лся-а...
Откуда-то вынырнул лоточник, заломил шапку набекрень и завертел перед
щедрыми чужеземцами сахарных лебедей:
- Подкидывай деньгу в печь! Топи жарче!
Толмач вскинул руку, и вмиг, словно из-под земли, вырос караульный
стрелец и дал лоточнику по загривку.
На грудастом коне врезался в толпу дьяк Холопьего приказа, зашикал на
весь крестец, забасил:
- Кабальная девка Феколка, приноси богу покаяние, а государю вину свою!
Эй, православные, учиняю розыск! А снесла сия девка от Панова Буяна, человека
князя Ивана Васильевича Голицына, шапку золотную женскую, цена шапке пять
рублев, да крест золотой, да перстень золот с яхонтиком, да телогрею женскую
белью под дорогами под желтыми, нашивка - пуговки серебряны золочены, цена
десять рублев. А приметы ee: плосколика, нос вздернут, глаза красно-серы,
волосом брови русы, на правой щеке знамечко черненько, ростом средняя. На ней
шуба баранья одевальная да шапка желтая киндяшная на зайцах...
И откуда-то из толпы взлетел крик:
- От поклепа погибнуть вам, вороны! Взял меня Буян к себе во двор сильно!
Дьяк встрепенулся:
- Лови, ярыги! Держи!
Метнулась толпа. И сразу отступила.
Толкаясь и горланя, знакомый всем озорник Меркушка улюлюкал:
- Держись, народ! Не то будет недород! К кому шишка прискачет, а кто от
шиша заплачет!
Нещадно ругаясь, ярыги кидались во все стороны, но девка бесследно
сгинула.
А озорник в разорванных серых сермяжных штанах, в овчинной шапке с
лазоревым верхом, торчащей на рыжей копне волос, в бараньем поношенном
кафтанишке, накинутом на одно плечо, с медным крестом на мускулистой шее,
грозил, что не будет он Меркушкой, коли не влепит кобелю Петлину, поклепщику,
из-за которого он, Меркушка, волочась по Москве третий год, сам с волокиты
вконец погиб.
- Быть тебе в Сибири! - выкрикнул лоточник.