Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 61

опасливо косясь на икону святого Елисея сумского:

- Неподвижность в миру токмо обман. Плясуны они отменные. Вот в канун

года Нового, на пиру у князя Хилкова, как в Большой терем внеслись сахарные

лебеди, он, Михайло, прыжками под самый свод зачаровал тех лебедей, а она,

Татиана, на гишпанский манер скок, скок, и искры из половиц выбила.

Толмач знал многих. Насупротив храма, как вышли, разговор повел с тут,

видно, жившей сударушкой Анной, как завеличал ее. Роста она достигла среднего,

волосы впадали в цвет каштана, а широко расставленные глаза поражали тайной

силой прорицания.

- Аба! - изумился Гиви. - Будто видит на три века вперед. Такое как раз

для шаирописца.

- Ты знаток песнопений, - важно напомнил Дато, - посоветуй царю Теймуразу

назвать новые шаири "Спор глаз со временем".

Разговор грузин что поток, прорвавший вал. Гулкий! Чудной!

Анна заулыбалась: "Чужеземец, а впрямь будто знаком. Оба, как из далекого

тумана. Встречники! На все три века".

Она несла домотканый рушник, поверх орла в короне вилась надпись: "Слово

плоть бысть". А понизу другая: "Поминовение во брани убиенных".

Узнав, что грузины - свитские дворяне и направляются к купцам

"новгородской сотни" - слободы, чьи дворы чуть повыше Успенского вражка, по ту

сторону ручья, сударыня Анна охотно взялась познакомить их со старейшиной

новгородцев, кому и несла заказной рушник, ярко, словно луч солнца, светивший

красной нитью...

Намотав на ус, как следует выгодно вести оптовую торговлю с

главенствующими городами, азнауры решили вернуться в Греческое подворье, до него

отсюда рукой подать, и не надолго расстаться с толмачом.

Но Москва город загадок, на семи холмах, но на сорока умах. Лабиринт!

Куда легче было там в суровом ущелье Сурами указать туркам, бегущим от Великого

Моурави, прямую дорогу из пределов Картли.

Выбравшись на главную улицу, Тверскую, "барсы" спустились к мосту через

реку Неглинную, обогнули дворики стрелецкого Стремянного полка, добрались,

пыхтя, до "Китай-города" - Большого посада и, попав невзначай в пестрое Зарядье,

безнадежно заплутались.

Кривые узкие улочки, тупики, мостки, лестницы. Пришлось, чертыхаясь,

немало прокружить вокруг Греческого подворья, где справа и слева тянулись

приземистые избы с оконцами, затянутыми рыбьими пузырями. Здесь ютились мелкие

торговцы, ремесленники и те люди в лохмотьях, которые встречаются на всех

майданах и базарах. Они редко находят работу, но почему-то не умирают с голоду.

Изо всех подворотен несся оглушающий лай. Где-то кукарекали задорные петухи,

где-то мычали коровы, ржали кони и нависал душный запах масла, дегтя, сушеной

рыбы.

Наконец между двумя курными избами, тесно прижавшимися друг к другу, им

преградил путь боярин Юрий Хворостинин. "Негоже посольским людям без должного

блеска среди холопов и челядников ходить", - бегло проговорил он по-татарски.

Обрадованный Дато сразу засыпал боярина заверениями, что он и Гиви лишь свитские

азнауры, назначенные в дорожную охрану отцов церкови. Сошлись быстро на том, что