Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 61
Анна Арнольдовна Антоновская
опасливо косясь на икону святого Елисея сумского:
- Неподвижность в миру токмо обман. Плясуны они отменные. Вот в канун
года Нового, на пиру у князя Хилкова, как в Большой терем внеслись сахарные
лебеди, он, Михайло, прыжками под самый свод зачаровал тех лебедей, а она,
Татиана, на гишпанский манер скок, скок, и искры из половиц выбила.
Толмач знал многих. Насупротив храма, как вышли, разговор повел с тут,
видно, жившей сударушкой Анной, как завеличал ее. Роста она достигла среднего,
волосы впадали в цвет каштана, а широко расставленные глаза поражали тайной
силой прорицания.
- Аба! - изумился Гиви. - Будто видит на три века вперед. Такое как раз
для шаирописца.
- Ты знаток песнопений, - важно напомнил Дато, - посоветуй царю Теймуразу
назвать новые шаири "Спор глаз со временем".
Разговор грузин что поток, прорвавший вал. Гулкий! Чудной!
Анна заулыбалась: "Чужеземец, а впрямь будто знаком. Оба, как из далекого
тумана. Встречники! На все три века".
Она несла домотканый рушник, поверх орла в короне вилась надпись: "Слово
плоть бысть". А понизу другая: "Поминовение во брани убиенных".
Узнав, что грузины - свитские дворяне и направляются к купцам
"новгородской сотни" - слободы, чьи дворы чуть повыше Успенского вражка, по ту
сторону ручья, сударыня Анна охотно взялась познакомить их со старейшиной
новгородцев, кому и несла заказной рушник, ярко, словно луч солнца, светивший
красной нитью...
Намотав на ус, как следует выгодно вести оптовую торговлю с
главенствующими городами, азнауры решили вернуться в Греческое подворье, до него
отсюда рукой подать, и не надолго расстаться с толмачом.
Но Москва город загадок, на семи холмах, но на сорока умах. Лабиринт!
Куда легче было там в суровом ущелье Сурами указать туркам, бегущим от Великого
Моурави, прямую дорогу из пределов Картли.
Выбравшись на главную улицу, Тверскую, "барсы" спустились к мосту через
реку Неглинную, обогнули дворики стрелецкого Стремянного полка, добрались,
пыхтя, до "Китай-города" - Большого посада и, попав невзначай в пестрое Зарядье,
безнадежно заплутались.
Кривые узкие улочки, тупики, мостки, лестницы. Пришлось, чертыхаясь,
немало прокружить вокруг Греческого подворья, где справа и слева тянулись
приземистые избы с оконцами, затянутыми рыбьими пузырями. Здесь ютились мелкие
торговцы, ремесленники и те люди в лохмотьях, которые встречаются на всех
майданах и базарах. Они редко находят работу, но почему-то не умирают с голоду.
Изо всех подворотен несся оглушающий лай. Где-то кукарекали задорные петухи,
где-то мычали коровы, ржали кони и нависал душный запах масла, дегтя, сушеной
рыбы.
Наконец между двумя курными избами, тесно прижавшимися друг к другу, им
преградил путь боярин Юрий Хворостинин. "Негоже посольским людям без должного
блеска среди холопов и челядников ходить", - бегло проговорил он по-татарски.
Обрадованный Дато сразу засыпал боярина заверениями, что он и Гиви лишь свитские
азнауры, назначенные в дорожную охрану отцов церкови. Сошлись быстро на том, что