Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 325

рукой по юмшану, незаметно подмигнул Меркушке и выхватил саблю:

- Начальника не спрашивают, начальник сам спрашивает. Кто на басурман -

отходи-вправо! Кто назад в Терки - влево!

Важно и безмолвно все стрельцы, ведя на поводу коней, перешли направо.

Когда смолк топот и звон оружия, пятисотенный продолжал:

- Одни бражничают, пьют без просыпу, другие живут для бездельной корысти,

а нам, видно, жребий завидный дан. Как положено по уставу ратных и пушечных дел:

становись в строй! - и ударил по небольшому медному барабану, привязанному к

седлу. - Знамя вперед! Дозорщики по сторонам! От сего предгорья не брести розно!

Стрельцы проворно выстраивались по три в ряд.

Шум смолк, только слышалось поскрипывание седел да позвякивание уздечек.

Овчина-Телепень-Оболенский махнул нагайкою на тонувшую в голубых дымах долину:

- Казаки с нами! Честь-хвала терцам!

- Ура-а! - прокатилось под Зауром.

Под гром тулумбасов, вздымая бунчуки, на полных рысях приближались

казаки. Уже виден стал Вавило Бурсак, в знак встречи трижды полоснувший кривой

саблей зыбкий воздух...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Если бы не черная повязка через глаз, не узнать Матарса. Копоть покрыла

его обросшее лицо, из-под шлема выбивались обожженные волосы, на погнутых

доспехах - брызги крови. Поставив ногу на разбитый зубец и сжимая шашку, по

которой медленно стекала алая струйка, Матарс напряженно вглядывался с

полуразрушенной крепостной стены вниз, в мрачное ущелье, где за нагромождением

первозданных камней укрывались кизилбаши, отброшенные в седьмой раз. Словно

свернутые змеи, мгновенно исчезали тюрбаны, прятались в расселины копья,

трепыхнулось желтое знамя и скрылось за валуном.

Тишина была обманчива. Подобно двум щитам, сдавили ущелье каменные гряды,

и над ними, ослепляя, катилось солнце, словно раскаленное ядро по темно-синей

долине. Матарс напряженно прислушивался, ожидая очередного выкрика: "Алла!

алла!", вслед за которым снова вынырнут тюрбаны, кизилбаши ощетинятся копьями и

полезут на приступ Жинвальской крепостцы - очевидно, последний.

Рядом с Матарсом судорожно сжимали шашки Пануш и Нодар. Видно, они не

отстали от Матарса в семи коротких, как горные ливни, битвах. Вмятины от

бесчисленных ударов персидских сабель исковеркали доспехи Пануша, а в кольчуге

Нодара, как рыба в сетях, запуталось множество стрел. Кольчатым рукавом Пануш

смахивал со лба тяжелые капли пота. Нодар жадно облизывал пересохшие губы и

прикладывал к ним сталь налокотника. До Арагви рукой подать, а в крепостце воды

оставалось не более чем по четверти матары на воина. Впрочем, сейчас можно было

выпить по полной матаре, ибо не сумели допить свою долю много дружинников,

ожесточенно отбивавших натиск персов. Но Нодар не пил: может, кто из зарубленных

и расстрелянных еще очнется? Может, оживет? Между шестым и седьмым приступами

пролетело минут пять. Нодар ждал, но боялся сойти со стены и оставить "барсов"