Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 313

Но теперь строго следила за ними, чтобы не озорничали и царскому имени

позора не чинили, не давали бы повода для речей мерзких, что-де воровские люди

по Руси разбрелись... А станут казаки и впредь выгодно открывать новые пути для

просторов царства и торговое и ратное дело соблюдать, помощь Москва окажет

ядрами, свинчатными и железными, да и порохом тоже.

Но не легко воеводе Хворостинину держать в крепкой руке Терки. Люд здесь

непокорный, гулящий. Беглые казаки с Днепра, Дона - их не утеснишь, силком не

возьмешь. Берендеи! Бродники! Вольница - перекати-поле! И за черкесами гляди

здесь на линии в оба, не только саблю из ножон, усы утянут - не заметишь!

Богатое убранство дома воеводы показывало степень состоятельности

государства. И хоть не оправилась еще Москва от потрясений Смутного времени, дом

воеводы славился старинной утварью, взятой из запасов московских хором, и

персидскими коврами. Справа от кресла, обитого алым бархатом, покоилось знамя

воеводства: на белом поле святой Георгий, пронзающий дракона копьем, - герб

царствующего города Москвы; а в верхнем углу под синим гребнем гор изгибающаяся

река. Слева, на поставце, возлежали на багряной парче регалии воеводы: булава-

жезл - позолоченное яблоко на черене - и палаш в вызолоченных ножнах, усеянных

бирюзой, рубинами и яшмой.

Хворостинин задумчиво прошелся по горнице, остановился у окна. За

воеводским двором виднелись на площади длинные пушки - "гауфницы", по бокам

стояли тяжелые половинные картауны - крепостные орудия. Подальше за деревьями

простиралась деревянная стена и высились башни, щедро снабженные большими и

малыми пушками. Три приказа в Терках под рукой его, воеводы, и к каждому

приставлено по пятьсот стрельцов. Сила! И всего в полуверсте от морского пути в

Иран.

Погруженный в размышления воевода подошел к столу, покрытому алым сукном,

положил бархатную подушку на скамью, уселся, высвободил из груды свитков

серебряную чернильницу, вооружился гусиным пером, придвинул послание думного

дьяка и стал подчеркивать места особо важные:

"...аглицким купцам, в Персию следующим, препятствий не чинить, а ссылку

производить: какой товар везут и польза какая от них Московскому царству..."

Вошел дежурный стрелец, сказал, что пятисотенный дожидает за порогом.

Воевода утвердительно махнул рукой: "Введи!"

Овчина-Телепень-Оболенский перенял от прадедов, именитых бояр, ведших

свой род от Рюриковичей и впавших в немилость при Грозном, величавую осанку и

ратную доблесть. Владел он землей под Истрой, где любил зимой обкладывать

медведя в берлоге, а летом ходить босиком, взбираться на высоченные дубы и

отпиливать засохшие ветви, причудливо черневшие на светлом фоне неба, или водить

по реке между плакучими ивами плоскодонку. Отсутствие золота, которым владели

его прадеды, привело его на стрелецкую службу, любовь к приволью - на Терскую

линию. Сейчас, прослышав, что в Черкесских горах туры, он пришел просить воеводу