Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 140

глазами смотрела на подругу... Неужели Тинатин не догадывается, что шах не

совсем доверяет Кериму? Наверно, гиена Юсуф-хан посоветовал испытать его. Не

успеют они выехать, как Керима схватят и подвергнут пыткам, никакие клятвы

Керима не спасут его. И палач, подкупленный Юсуфом, доложит шаху, что Керим

признался в намерении бежать к Саакадзе, ибо давно служит у него лазутчиком.

Ужаснулась и Тинатин, выслушав Нестан. Необходимо снова предотвратить

несчастье, от которого зависит жизнь Луарсаба, а может, и Тэкле...

Вскоре мамлюки несли Тинатин на носилках к дворцу Караджугай-хана.

Оставшись одна, Нестан подумала: "Я вернусь в Картли, если бог поможет

умереть Зурабу раньше меня..."

А за обедом, угощая шаха изысканными яствами, Тинатин рассказала, что

Нестан ни за что не хочет вернуться к презренным, изменившим шах-ин-шаху, и

умоляет всемилостивого царя царей разрешить и ей согреться в лучах "солнца

Ирана" и остаться при царственной Лелу, присоединив к ее восхищению и свое

восхищение великим шах-ин-шахом.

Довольный шах Аббас тут же ударил в гонг, позвал Мусаиба и повелел

вернуть княгине все ее драгоценности, сундуки с богатыми украшениями и звание

княгини Нестан Орбелиани.

Поспешил и Караджугай-хан по просьбе Гефезе передать шаху мольбу Керима

не посылать его в Гурджистан, ибо с отвращением смотрит он на врагов Ирана, и,

если шах-ин-шаху будет угодно, он, Керим, под знаменем "льва Ирана" будет

драться с неверными.

И вот, награжденный новой одеждой и кисетом с туманами, Керим выехал в

Гулаби... Еще одно радовало его - Караджугай-хан передал ему грозное послание к

Али-Баиндуру:

"...Жизнь царя Луарсаба неприкосновенна! И если случайная смерть

постигнет царя гурджи, то и для виновников настанет преждевременный конец... Во

имя аллаха милосердного и милостивого, так повелел я!

О Мохаммет! О Аали!

Шах Аббас, раб восьми и четырех!"

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Ненавистная пыль убивала голубизну неба мутила жалкую воду в арыках,

оседала на поблекших листьях. Серо-желтые завесы пыли застилали Гулаби. Прильнув

к узкому окошку, Луарсаб, стараясь реже дышать, с тоской вглядывался в

приближающуюся к камню Тэкле, точно видел ее в первый раз после долгой разлуки.

Ушедшие годы, казалось, не тронули красоту Тэкле, только стан стал еще

тоньше, огромные глаза, где помещались сто солнц, еще более ушли вглубь, и блеск

их разливал тихую печаль. И когда приходил Керим, она уже не бросалась с

вопросом: "О, скорей скажи, здоров ли мой царь?" - ибо чувствовала, что, щадя

ее, Керим многое скрывает.

"Неизбежно мне устроить царице встречу с царем, - огорчался Керим. - Но

найдет ли успокоение царица, увидя царя сердца своего? Где его чуть насмешливая

улыбка? Где веселые огоньки в глазах? Где изысканная речь и изящная походка?"

Подолгу стоит Луарсаб перед иконой Христа, и мрачнеет его чело. О чем