Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 137

белой лестнице, устланной коврами, мимо вздыбленных бронзовых грифонов и

упавших ниц безмолвных рабов.

Перед ним открылся передний зал. Решетчатые окна, обхватывая кольцами

стены, разливали ослепительный лазурный свет. Бледно-зеленый купол сверкал

золоченой лепкой причудливых цветов и фантастических листьев. На стенах

бирюзовые, голубые, оранжевые, лилово-желтые краски, оттеняясь серебром и

золотом, оживляли древнеперсидские легенды и быль об основателе персидской

монархии Кире, покорителе западной Азии и восточных стран Ирана.

На передней стене из хаоса веков выплывала Пасаргады, столица Кира,

омываемая водами Пульвара.

Навстречу шаху Аббасу коричневые руки торопливо распахивали золоченые

и черные двери...

У дверей круглой комнаты "Уши шаха" шах Аббас властно оборвал шествие...

Бирюзовое небо растянулось над Исфаханом.

Полуденный зной, казалось, еще больше раскалял спор Фергат-хана и

Азис-Хосров-хана с послами Бориса Годунова - наместником шацким, князем

Александром Засекиным, дворянином Темир Васильевичем Засецким и дьяком

Иваном Шараповым. Стоявшие чинно толмачи усердно переводили дипломатический

разговор.

Князь Засекин, выпятив могучую грудь и сдвинув брови, смотрел в упор на

непроницаемых ханов, и его слова падали отрубленными кусками льда:

- То где слыхано, что послам великого государя посольство на Потешном

дворе править, а шах на коне сидит?..

Фергат-хан, разглаживая крашенные хной усы, покачивал головой в такт

возмущенной речи Засекина и, не глядя на толмачей, медленно отвечал:

- Выслушай благосклонно, глубокочтимый князь: у "орла" в каменном

гнезде свой закон, у "льва Ирана" в его благословенном аллахом царстве свой

закон. Если "орел" посылает к непобедимому "льву" послов, то, клянусь

Кербелой, все желания "льва" должны им казаться исцеляющим солнцем. И

шах-ин-шах удостоит вас посольской беседой на майдане, ибо как раз теперь

съехались турецкие, бухарские и других стран купцы, а они сочтут себя

невеждами, если не разгласят по всем странам о дружбе великого шах-ин-шаха и

мудрого из мудрых царя Русии.

Князь Засекин тяжело опустил на колено мясистую руку с драгоценным

царским перстнем на среднем пальце:

- Нам, послам своим, великий государь наш царь Борис Федорович

приказывал говорить его Абас-шахову величеству, чтобы против недругов

государя нашего и шаховых быть заодин. На этом стояти мы готовы, а только

вашим небрежением нам бы, послам великого государя, бесчестия не было. А

говорили нам ближние люди, что пришли к шаху ишпанского короля послы,

Филипп Дрейф с товарищами, а с ними четыресто человек, о миру и о ссылке, и

стояти бы им на турского за-один, и шах дей велел турского и ишпанского

короля послом быти у себя вместе, и как дей съехались, и тут дей была у них

брань великая, и битца хотели; а задор дей был ишпанского короля послов. И

я к шахову величеству на посольство идти готов; только не на Потешном дворе

и на майдане, а на шахове дворе, и в то бы время у шаха недругов государя

нашего и шаховых, турских и бухарских послов и купцов не было...