Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 149

Циничная логика либералов-шовинистов наткнулась на сопротивление миротворцев из Совета.

14 марта в ответ на заявление Милюкова Совет принял свою декларацию по вопросам войны и мира - воззвание «К народам мира». Исходя из принципов Циммервальдской конференции социалистов, воззвание провозглашало, что российская демократия «будет всеми мерами противодействовать захватной политике своих господствующих классов, и она призывает народы Европы к совместным решительным выступлениям в пользу мира»^{. Для этого трудящиеся Германии и Австро-Венгрии должны свергнуть свое самодержавие по примеру России.}

Если цели войны будут благородны, тогда понятным будет и революционное оборончество. «Все вы отлично понимаете, что если внешний враг одолеет Россию, он прежде всего поспешит отнять у нас нашу свободу, расправиться с нею и, значит, вновь ввергнуть страну в вековые бедствия. Я поэтому думаю, что никто не скажет: надо дать врагу возможность прийти к нам и предписывать нам свои законы. Я уверена, мы не желаем аннексий»^{, - говорила Е. К. Брешко-Бреш-ковская делегатам совещания Советов, и эти слова были встречены аплодисментами. Ей вторил председатель совещания Чхеидзе: «Мы идем со всеми теми, кто выступает с решительным требованием перед всеми правительствами и перед буржуазными и капиталистическими кликами, чтобы правительства и эти клики немедленно отказались от всяких завоевательных и аннексионистских задач. (.Рукоплескания.) Это первый шаг, товарищи, к следующему шагу - чтобы правительства всех воюющих стран приступили немедленно к пересмотру своих договоров».}

Даже Каменев, излагавший позицию большевиков и призывавший к «превращению русской национальной революции в пролог восстания всех народов всех воюющих стран против молоха империализма», все же заявил, что «мы приветствуем отказ нашего правительства от аннексий и завоеваний», хотя одних заявлений и недостаточно^{. Церетели в ответ попросил Каменева «объяснить, как конкретно он объясняет свое заявление, как конкретно можно поднять бунт пролетариев всех стран против правящих классов». Ведь призывы к немецким солдатам свергнуть «своего кайзера Вильгельма» были, да ни к чему не привели. А пока Вильгельм сидит на троне, а Либкнехт в тюрьме - остается воевать, напрягая все силы. Но дело было не только к Вильгельме, но и в Антанте: «Если мы вступим в мирные переговоры с Германией помимо союзников, то этим мы добровольно отдадим наше могучее оружие и приступим к таким, которые ни революционной России, ни Интернационалу ничего, кроме позора не готовят». Но большевики требовали, чтобы правительство ясно заявило о намерениях заключить демократический мир, и в этом их поддерживали делегаты от солдат, также требовавшие конкретных мер по достижению мира. В итоговой резолюции совещания советов, которую составил Церетели, говорилось, что «каждый народ обеих коалиций должен настоять, чтобы его правительство добивалось от своих союзников общего отказа от завоеваний и контрибуций. Со своей стороны Исполнительный комитет подтверждает необходимость переговоров Временного правительства с союзниками для выработки соглашения в указанном смысле». Таким образом социалисты искали возможность выйти из тупика безысходной позиционной войны.}