Читать «Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.» онлайн - страница 46

«Если в доклассовом обществе экономические связи между мужем и женой были отношениями обмена между двумя равными партнерами, то в классовом обществе они выступают как отношения между собственником средств производства и человеком, лишенным средств производства, и тем самым между иждивителем и иждивенцем».

«В классовом обществе существуют два качественно отличных вида хозяйства, две качественно отличные экономики. Кроме общественного производства, хозяйства в нем существует еще и домашнее, семейное хозяйство. Если первое охватывает общество в целом, то второе существует только в виде непосредственно не связанных друг с другом хозяйств отдельных семей».

«В этой связи следует отметить, что в доклассовом обществе женщина занималась в числе других и теми делами, которые в классовом обществе относятся к сфере домашнего хозяйства. Но так как они были включены в систему социально-экономических отношений, то и эта их деятельность не в меньшей степени, чем всякая другая, была производительным трудом, носила не частный, а общественный характер. «С возникновением патриархальной семьи и еще более — моногамной индивидуальной семьи — положение, — писал Ф. Энгельс, — изменилось. Ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Оно перестало касаться общества. Оно стало частным занятием; жена сделалась главной служанкой, была отстранена от участия в общественном производстве»».

Становление классового общества и, соответственно, моногамной семьи у разных народов шло разными путями, но во всех случаях сначала экономическое преобладание, а затем и господство мужа в семье коренятся в разделении труда между полами и резком повышении производитель­ности мужского труда, а вовсе не в физической силе мужчин, как иной раз кажется. В период парного брака мужчина тоже был сильнее, да только это не давало ему никакой власти над женщиной.

Ф.Энгельс обращает внимание на проблему наследования, связанную с накоплением богатств в руках отдельных лиц: «... В соответствии с первоначальным порядком наследования в роде, умершему члену рода наследовали его сородичи. Имущество должно было оставаться внутри рода. Ввиду того, что составлявшие его предметы были незначительны, оно на практике, вероятно, искони переходило к ближайшим сородичам, следовательно, к кровным родственникам со стороны матери». Однако «... по мере того, как богатства росли, они ... порождали ... стремление ... изменить традиционный порядок наследования в пользу детей».

«Воспроизводство частной собственности на средства производства немыслимо без воспроизводства частных собственников. И семья в классовом обществе представляет собой ячейку не просто по воспроизводству людей, но по воспроизводству частных собственников. Такое воспроизводство осуществляется через наследование, т.е. передачу собственности на средства производства от одного поколения к другому, от отца к сыновьям. Существование частной собственности немыслимо без наследования». «Все это с неизбежностью порождало у мужчин стремление обеспечить достоверность своего биологического отцовства. То была объективная необходимость, имевшая корни в существующей системе социально-экономических и семейно-экономических отношений».