Читать «Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.» онлайн - страница 166

Народы, сохранившие обычаи родового строя, знают только отцовство социальное, о биологическом они даже не задумываются и не понимают его. Отец в их представлении — это тот, кто (с согласия матери, конечно) объявил о принятии на себя обязанностей по содержанию ребенка. В некоторых случаях для заявления об отцовстве нужно выполнить определенные символические действия: оплатить услуги повивальной бабки, посадить перед входом в хижину дерево и т.п., в других случаях обходятся и без церемоний.

Интересный пример — шерпы, живущие в Гималаях. У них женщина может иметь несколько мужей, часто это братья. Шерп объясняет журналисту, насколько это удобно, когда у женщины два мужа. Далее следует поучительный диалог:

«– А у тебя одна жена или две? Или одна жена с кем-нибудь на двоих?

– У меня вообще нет жены. Но у моего отца и его брата была одна жена.

– Твой отец и брат... Минутку, а откуда ты знаешь, кто из них твой отец?

– А правда, я действительно не знаю! Никогда над этим не задумывался. Разве это так важно?»

Сущность моногамного (патриархического) брака, его определяющая черта не в арифметическом соотношении: один муж и одна жена на всю жизнь. Сущность его в том, что женщина полностью лишена каких бы то ни было прав: до замужества она во власти отца, который может продать, может даже убить ее — если она опозорила честь семьи, а после замужества она принадлежит мужу. Когда моногамный брак существует в чистом виде, когда на него не накладываются пережитки родового строя и еще не обозначилось результаты движения за равноправие, женщина за порогом своего дома — пустое место: она не может заключать сделок, занимать должностей, владеть имуществом, выступать в суде.

В силу этого между восточным многоженством и западным единобрачием не было принципиальной разницы: просто на Востоке мужчине дозволялось состоять в нескольких брачных союзах одновременно, но каждый из этих союзов по своим основным чертам был такой же, как при моногамии.

Понять это поможет следующий исторический пример. В ходе Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.) Европа довоевалась до того, что мужчин почти не осталось, особенно в Германии. И тогда нюрнбергский крейстаг принял решение: « … С этих пор в продолжение следующих десяти лет каждому мужчине разрешается иметь двух жен». Из чего не вытекает, что в Германии появилась новая форма брака — полигамия. Просто мужчинам, как и на Востоке, разрешили состоять в двух брачных союзах одновременно.

Кстати, в соответствии с шариатом, восточное многоженство — это не «групповушка» с несколькими женами в одной кровати и не гарем. Коран вообще-то предписывает правоверным единобрачие, а многоженство (до четырех жен) лишь допускает — в первую очередь ради заботы о сиротах и вдовах. При этом муж по возможности должен обеспечить каждой из своих жен с детьми отдельный дом или иное жилище. А «групповушка» Кораном строго запрещена. Как видим, в идеале это полностью совпадает с германским «многоженством».