| Within myself, I had sustained, from my babyhood, a perpetual conflict with injustice. | С тех пор как я себя помню, я вел в душе нескончаемый спор с несправедливостью. |
| I had known, from the time when I could speak, that my sister, in her capricious and violent coercion, was unjust to me. | Едва научившись говорить, я уже знал, что сестра несправедлива ко мне в своем взбалмошном, злом деспотизме. |
| I had cherished a profound conviction that her bringing me up by hand gave her no right to bring me up by jerks. | Меня не покидало сознание, что, воспитывая меня своими руками, она все же не имеет права воспитывать меня рывками. |
| Through all my punishments, disgraces, fasts, and vigils, and other penitential performances, I had nursed this assurance; and to my communing so much with it, in a solitary and unprotected way, I in great part refer the fact that I was morally timid and very sensitive. | Это сознание я берег и лелеял наперекор всем поркам, брани, голодовкам, постам и прочим исправительным мерам; и тем, что я, одинокий и беззащитный ребенок, так много носился с этими мыслями, я в большой мере объясняю свою душевную робость и болезненную чувствительность. |
| I got rid of my injured feelings for the time by kicking them into the brewery wall, and twisting them out of my hair, and then I smoothed my face with my sleeve, and came from behind the gate. | На сей раз, однако, я справился со своими оскорбленными чувствами, вколотив их ногой в стену пивоварни и повыдергав вместе с волосами, после чего утер лицо рукавом и вышел из-за створки ворот на двор. |
| The bread and meat were acceptable, and the beer was warming and tingling, and I was soon in spirits to look about me. | Тут я не без удовольствия принялся за хлеб и мясо, пиво приятно грело и щекотало в носу, и скоро я воспрянул духом настолько, что мог оглядеться по сторонам. |
| To be sure, it was a deserted place, down to the pigeon-house in the brewery-yard, which had been blown crooked on its pole by some high wind, and would have made the pigeons think themselves at sea, if there had been any pigeons there to be rocked by it. | Да, все здесь было заброшено, вплоть до голубятни, которая покривилась от какой-то давнишней бури и покачивалась на своем шесте, так что, будь она населена голубями, они бы думали, что их качает шторм в открытом море. |
| But there were no pigeons in the dove-cot, no horses in the stable, no pigs in the sty, no malt in the storehouse, no smells of grains and beer in the copper or the vat. | Но голубей в голубятне не было, как не было ни лошадей в конюшне, ни свиней в хлеву, ни солода в кладовой, ни запаха зерна и пива в котле и чанах. |
| All the uses and scents of the brewery might have evaporated with its last reek of smoke. | Все запахи и самая жизнь пивоварни словно улетучились из нее с последними клочьями дыма. |
| In a by-yard, there was a wilderness of empty casks, which had a certain sour remembrance of better days lingering about them; but it was too sour to be accepted as a sample of the beer that was gone,-and in this respect I remember those recluses as being like most others. | В одном закоулке двора свалены были пустые бочки, еще отдававшие кислотцой в память о лучших днях; но по кислому их духу нельзя было судить о пиве, когда-то их наполнявшем; такова, вероятно, судьба всех отшельников - их воспоминания мало похожи на их прошлую жизнь. |
