Преддверие чистилища, – уши умерших под церковным отлучением. – Манфред, король Сицилии.
1. Лишь только бег внезапный по долинеРассыпал сонм, велев ему бежатьК горе, куда сам разум звал их ныне, —4. Я к верному вождю примкнул опять.Да и куда-б я без него помчался?Кто мог бы путь мне в гору указать?7. Он за себя, казалось мне, терзался:О, совесть чистая! Как малый грехТебе велик и горек показался!10. Когда ж поэт шагов умерил спех,Мешающий величию движений, —Мой дух, сначала скованный во всех13. Мечтах своих, расширил круг стремлений,И обратил я взоры к высотам,Взносившим к небу грозные ступени.16. Свет красный солнца, в тыл сиявший нам,Был раздроблен моим изображеньем,Найдя во мне отпор своим лучам.19. И в бок взглянул я, мучим опасеньем.Что я покинут, видя в стороне,Что тень лишь я бросаю по каменьям.22. И спутник мой, весь обратясь ко мне;Сказал: – Опять сомненья? Следуй смело!Не веришь ли, что я с тобой везде?25. Уж вечер там, где плоть моя истлела, —Та плоть, за коей тень бросал я вслед;Брундузий взял, Неаполь скрыл то тело.28. И если тени предо мною нет,Тому должно, как сферам тем, дивиться.Где из одной в другую льется свет.31. Способность стыть, гореть, от мук томиться,Телам подобным разум дал Того,Кто скрыл от нас, как это все творится.34. Безумен тот, кто мнит, что ум егоПостигнет вечности стези святые.Где шествует в трех лицах Божество.37. Доволен будь, род смертных, знаньем quia:Ведь если б мог ты зреть пути Творца,То для чего-б Тебе родить, Мария?40. И не бесплодно б чаяли сердца,Когда б сбывались упованья тщетны,Которыми томятся без конца43. Платон, и Аристотель, и несметныйСонм мудрецов. – И, полн душевных смут,Поник челом и смолк он, безответный.46. Мы подошли меж тем к горе. Но тутНашли утес такой крутой, упорный.Что крепость ног пытать здесь – тщетный труд.49. Пустыннейший, труднейший путь нагорныйМежду Турбией и Леричи был,В сравненьи с этим, лестницей просторной.52. – Кто знает то, – мой вождь проговорил.Сдержав шаги, – каким горы откосомВсходить здесь легче без пособья крыл?55. И вот, пока, весь занят тем вопросом,Он глаз своих не подымал с земли,А я блуждал очами над утесом, —58. Увидел влево я от нас вдалиТолпу теней, к нам подвигавших ноги,Но тихо так, что, кажется, не шли.61. – Взор подыми, учитель, без тревоги;Вон те, – сказал я, – нам дадут совет,Уж если сам не знаешь ты дороги.64. И, светлый взор подняв ко мне, поэтСказал: – Пойдем к ним; шаг их тих безмерно;A ты, мой сын, питай надежды свет.67. Мы тысячу шагов прошли примерно,A все еще их сонм от нас стоялНа перелет пращи из длани верной.70. Когда ж они, к громадам твердых скалПрижавшись, стали неподвижно, тесно,Как тот стоит, кто в изумленье впал:73. – Род избранный, погибший благочестно!Сказал Виргилий: – умоляю васТем миром, что вас ждет в стране небесной, —76. Куда, скажите, склоном подаласьГора, где можно лезть на те громады?Ведь всем узнавшим дорог каждый час.79. Как по два, по три, агнцы из оградыИдут за первым, прочие ж стоят,Понуря робко головы и взгляды,82. И где один, туда и все спешат,Теснясь к нему, лишь станет он, и в кроткойПокорности, не знают, что творят —85. Так, видел я, к нам подвигал не ходкоСчастливых стадо вождь в его челе,С лицом стыдливым, со скромною походкой.88. И первый строй, заметив на земле,Что луч направо от меня разбился,Так что я тень оставил на скале, —91. Вспять отшатнувшись, вдруг остановился,И сонм, за первым шедший по пятам,Не зная сам – зачем, за ним столпился.94. – Я без расспросов объявляю вам,Что плоть на нем еще не знала смерти,Вот почему он тень бросает там.97. Не удивляйтесь этому; но верьте,Что не без силы, свыше излитой,По тем стенам он мнит дойти до тверди.100. Так мой учитель; их же честный строй:– Вернитесь же: вон там гора поката,И тылом рук нам подал знак немой.103. – Кто б ни был ты, в мир ищущий возврата, —Мне тут один из них проговорил:Взгляни, не видел ли меня когда-то?106. Я, обернувшись, взор в него вперил:Был белокур, красив с лица и стана,Но бровь ему булат окровенил.109. – Не знаю, кто ты, прямо, без обмана,Сознался я. – Смотри ж! – он мне в ответИ указал: в груди зияла рана.112. И продолжал с улыбкой: – Я Манфред;Я внук Констанцы, царский скиптр носившей!Сходи ж, молю, когда придешь на свет,115. К прекрасной дочери моей, родившейСицилии и Арагоны честь,И ложь рассей, всю правду ей открывши.118. Когда мне грудь пронзила вражья месть, —Я предался Тому в слезах страданий,Кто всем прощает. Невозможно счесть121. Моих грехов! Но размах мощных дланейУ Благости безмерной так велик,Что всех берет, кто слез несет Ей дани.124. И если б понял смысл священных книгКозенцский пастырь, – тот, кого из злостиКлимент на травлю вслед за мной подвиг, —127. То и поднесь мои почили б костиУ Беневенто, во главе моста,Под грудой камней на пустом погосте.130. Теперь их моет дождь, во все местаРазносит ветр вдоль Верде, где истлеетМой бедный прах без звона и креста.133. Но их проклятье силы не имеетПресечь нам путь к божественной любви,Пока хоть луч надежды сердце греет.136. Но, правда, всяк, кто кончил дни своиПод гневом церкви, если и смирится,Пребыть обязан вне святой семьи,139. Доколе тридцать раз не совершитсяСрок отлученья, если только онМолитвами по нем не сократится.142. Так утоли ж, коль можешь, сердца стон:Открой Констанце, возлюбившей Бога,Где зрел меня, a также тот закон:145. Живые там помочь нам могут много.
