Читать «Библиофилия и библиомания» онлайн - страница 5

Немалое внимание автор уделяет вопросу о том, что такое «редкая книга», приводя самые разнообразные примеры, давая содержательные отсылки к источникам на разных языках.

Пытаясь дать ответ на вопрос: «Что ценнее всего в книге и чем она привлекает к себе библиофила?», автор приводит суждения из области «похвалы книге» столь разных лиц, как известный русский писатель и историк Н. М. Карамзин, мало известный поэт К. М. Фофанов и еще менее известная поэтесса, и, наконец, совершенно безвестный стихотворец И. Ганчевский... Но подобных отзывов и в прозе и в стихах, можно приводить бесконечное число, обратившись не только к книге И. А. Шляпкина, откуда их заимствовал М. Н. Куфаев, но и из многочисленных иных источников, вплоть до современных антологий... И все же пытаясь найти ответ на поставленный вопрос, М. Н. Куфаев обращается к суждениям по вопросам библиофилии выдающегося русского библиографа-библиофила Сергея Александровича Соболевского (1803—1870). Одно из таких суждений заслуживает внимания и в наше время: «Библиофил ценит книги не потому, что их в известный момент нет на рынке — в продаже, не потому, что они... встречаются редко в данной местности— а по совокупному достоинству их содержания, красоты издания, сохранности экземпляра и изящности переплета, причем главное условие, чтобы непременно касались тех ветвей науки или литературы, для изучения которых библиотека эта собрана и — колико возможно, чтобы эта книга пополняла эту ветвь». Напомним, что эти слова были сказаны человеком исключительной широты дарований, более всего проявившихся в редкостном таланте общения с крупнейшими людьми своего времени и в его библиофильских занятиях, которые делали С. А. Соболевского авторитетом среди крупнейших библиофилов европейских стран.

М. Н. Куфаев, говоря о задачах книги, сетует по поводу того, что остаются нерешенными самые важные из них. Автор объясняет, что этому «часто мешало то обстоятельство, что авторами сочинений о библиофилии и библиофилах являлись сами же библиофилы, а ведь известно, что трудное дело — любя, говорить объективно о любви». Подобная аргументация едва ли может быть признана серьезной, потому что самые авторитеты, на которые опирается автор книги, будь то С. А. Соболевский или Д. В. Ульянинский, как и многие другие (едва ли не большинство!), упоминаемые в книге (как и сам автор, наконец) — библиофилы... Не менее очевидно и другое противоречие, когда М. Н. Куфаев видит одну из своих задач в том, чтобы « проследить психологические пути, которые, начинаясь у одного источника — книги, приводят к двум разным явлениям — библиофилии и библиомании...». Можно предполагать, что в данном случае автор исходил из общего корня обоих основных терминов, вынесенных в название книги («биб-лиофилия и библиомания»), но едва ли справедливо видеть в них «разные явления»: ведь библиофилия, обусловленная разными причинами и обстоятельствами (об этом М. Н. Куфаев говорит достаточно подробно), может перерасти в библиоманию. Сам автор явно противоречит себе же, когда совершенно справедливо утверждает, что «грани, отделяющие его (библиомана.— Вл. Б.) от нормального книголюба, чрезвычайно тонки и расплывчаты», что «библиофил может стать библиоманом» и т. д.