Читать «Библиофилия и библиомания» онлайн - страница 38

*) Академик И. П Павлов. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Условные рефлексы. Сборник статей, докладов, лекций и речей. М.-П. 1923 г. Гос. Изд. Стр. 206—207.

’) А. Петров. Пристрастие к книгам. «Антиквар», 1902, № 1, стр. 17.

лекционерство, в нашем случае, может переживать, хотя это и не обязательно, процесс преображения (изменения в сторону прогрессивную, более высокую) или процесс д е г р а д а ц и и.

И здесь мы можем наблюдать явления «прогрессивного» или «регрессивного» метастазиса. В первом случае мы будем иметь высшие формы творчества библиофила, во втором, уродливые и смешные формы книжного накопления библиомана. С другой стороны, этот рефлекс цели, проявляющийся в книжном коллекционерстве, не остается неподвижным, но постоянно колеблется и изменяется, каки все в организме, то в сторону усиления и развития, то в сторону ослабления и почти совершенного искоренения, в чем опять таки нельзя не видеть сходства его с пищевым рефлексом. «Кушай столько, чтобы всегда мог еще поесть», гласит один мудрый совет для поддержания здорового аппетита. Так и в нашем предмете: для полного, правильного, плодотворного проявления рефлекса цели требуется известное его напряжение, нужны препятствия, которые мог бы побороть живой рефлекс человека. Величественный пример этого постоянно бодрствующего и напрягающегося

7 М. Н. Куфаеа. 97

рефлекса цели, равным образом, как и доказательство того, что в процессе преображения коллекционерство приводит к высшим проявлениям человеческого духа, мы видим в деятельности Аристотеля, этого всеобъемлющего гения мира. Рефлекс цели толкает его проситься у Александра Македонского воспользоваться военными экспедициями для собирания естественно-исторических коллекций; здесь проявляется его высокая коллекционерская наклонность, которая этим интересом нс ограничивается, но распространяется у него на все высокие объекты бытия, в результате чего энциклопедическая библиотека Аристотеля, по преданию, входит в первое крупнейшее книгохранилище древнего мира—в Александрийскую библиотеку. Но Аристотель не только коллекционер, не только библиофил, он систематизатор и классификатор. У него рефлекс цели, вечно живой и живительный, постоянно переходит к завоеванию новых чуждых миров и, в процессе нарастания энергии, приводит результаты его творческой деятельности к качественно новым синтезам: от коллекций естеств.-истори-ческих и книжных—к классификации животного мира, — к классификации наук, к созданию науки логики ^J). По той же причине мы видим в новое время, среди библиофилов XVIII века, Знаменитых энциклопедистов. Библиофильство Дидро и богатство и полнота его знаний, его «энциклопедизм» органически связаны и делаются понятными нам, если принять во внимание предыдущие выводы. Бывают моменты, когда кажется, что рефлексы библиофила покоятся в одном положении, ни деградируют, ни прогрессируют, и когда нельзя сказать, что будет дальше: библиофил, библиоман или би-блиотаф. Это—когда мальчик Ульянинский долго, молча, любуется открытым своим шкафом с любимыми книгами, или когда Ранцау ^г) пишет к своим книгам: