Читать «Библиофилия и библиомания» онлайн - страница 36

stitution psychique, Полан\ о котором ранее нами говорилось, когда шла речь о метастазисе у библиоманов. Этот важный принцип переноса чувств с одной группы представлений на другую, того, что Рибо называет transfer!, неоднократно, но туманно высказываемый психологами *), имеет большое значение и получает ясность лишь при современной разработке физиологами учения об условных рефлексах. Проф. Лапшин, как нам кажется, весьма удовлетворительно подошел к решению вопроса о направлениях такого метастазиса. «Подобное замещение или перенос, говорит он, может совершаться в весьма различных направлениях: 1)со сходного представления на сходное. Объектом первого любовного увлечения Декарта была слегка косившая девушка, и впоследствии он увлекся косоглазыми... 2) От смежного на смеж-н о е—что мы наблюдаем в культе мощей и ценности сувениров и т. п. ’). В нашем предыду-

’) См. Tetens, Phylosophische Versuche. I В., S. 233.

1913 г. Search, Гарве, Де-фюрзак (Revue Philo-sophique, 1906), Лапшин, op. cit, стр. 129; Рибо, П о л а н и др.

’) Лапшин, И. И. op. cit., стр. 129—130.

щем изложении метастазиса у библиомана фигурируют оба эти пути ассоциаций: и по сходству и по смежности. В виду того, что физиологи, не видя существенной разницы между тем, что называется рефлексом и что—инстинктом, предпочитают общее название «рефлекса», так как в нем отчетливее идея детерминизма, бесспорнее связь раздражителя с аффектом, причины с следствием, то правильнее, говоря о ме-тастазисе или замещении представлений, чувств и влечений, говорить о преображении первичных инстинктов во вторичные, или абсолютного рефлекса в относительные, или о создании условных рефлексов 2-го порядка, 3-го и т. д. Говоря об этом замещении применительно к библиофилам, мы сказали, что любопытство—развлечение переходит в любознательность—пытливость. Этот переход предполагает связь с развитием чувства ценности эстетического, научного, морального или иного порядка. В отличие от любопытства—здесь выступает на лицо чисто интеллектуальный интерес, «практическое бескорыстие», книга, как носительница знания, как «содержание». Вообще, надо заметить, что когда известное чувствование «переносится» на другое представление, то этот процесс сопровождается качественной метаморфозой в самой аффективной наклонности. Условным рефлексом 2-го или 3-го порядка будет не единичное представление, заменяющее единичное же, но перенос совершается с типического образа, или даже с целой системы понятий на другой типический образ или систему понятий. Сменяются типические чувства ценности и параллельно сменяются суждения оценки, образ мыслей, «идеология» человека. Поэтому-то библиофил и библиоман качественно, а не количественно различны. Любознательность библиофила—сверхличной природы: книга— средство, а не цель, но средство весьма ценное для какой-то ценной цели; эта любознательность направлена на типически-индиви-д уал ьное и на общее, а не на единичное, как на таковое, и потому в основе библиофильской любознательности лежит чувство значимости книги (такой-то и вообще) для познания, для культуры, для эстетического наслаждения, и т. д., т. е. специфическая обостренность внимания. Любознательность эта неутомима по природе и не знает пресыщения; она — постоянно нарастающая страсть... Но вот... она встречается — «смежается»—с другим рефлексом, не «относительным», а безусловным «рефлексом цели», которым акад. И. П. Павлов называет «стремление к обладанию определенным раздражающим предметом, понимая и обладание и предмет в широком смысле слова». Ассоциация с этим рефлексом при одном условии поведет к коллекционерской деятельности библиофила; при другом условии—к своеобразной деятельности библиомана. (До такого прочного соединения вообще нет еще коллекционера; ведь теоретически можно мыслить и библиофила и библиомана, т. е. страстного любителя книги и маньяка книги и без обладания собственной книгой, как могут быть и существуют часто без специфической любви и страсти к книге коллекционеры ее.) Дело в том, что образование привычек, как ассоциативных связей, производит в инстинктах глубокие изменения как в сторону облагораживания, так и в сторону деградации. И любопытство может поэтому развиться на почве пресыщения, как это выше сказано, до форм своеобразных утонченных извращений библиомана: например, специфический интерес только к редким (вне ценности) изданиям, только к миниатюрным, только к переплету Edwards и т. д. В соединении же с присущим человеку другим рефлексом, если таковой присущ ему, рефлексом приобретения, процесс метаморфизирования и организации комплекса наклонностей пойдет быстрее. Еще в самом начале 1916 года акад. И. П. Павлов сделал сообщение о «рефлексе цели», основываясь на анализе деятельности животных и людей, причем «из всех форм обнаружения рефлекса цели в человеческой деятельности самой чистой, типичной и потому удобной для анализа и вместе самой распространенной» он считает коллекционерскую страсть, определяемую им как «стремление собрать части или единицы большого целого или огромного собрания, обыкновенно остающееся недостижимым». Э^то—один из многих отдельных рефлексов, составляющих общий рефлекс или инстинкт жизни, и его акад. Павлов относит к группе положительно-двигательных рефлексов, т. е. в направлении к условиям, благоприятным для жизни, к рефлексам, целью которых является захватить, усвоить эти условия для данного организма; это—з а х в а-ты в а ющи й, хватательный, по нашему—а п-петитивный, рефлекс. Его акад. Павлов сравнивает с главным хватательным рефлексом— пищевым—и находит в них много общего. В том и другом важнейшую часть представляет стремление к объекту. С захватыванием его начинает быстро развиваться успокоение и равнодушие, существующее до известной поры. Другая существенная черта—п ериодичность рефлекса. Как после еды, спустя известный период, непременно возобновится стремление к новой порции ее, так и после приобретения известной вещи, напр., почтовой марки, непременно захочется приобрести следующую. Акад. Павлов придает огромное жизненное значение рефлексу цели. Он есть основная форма жизненной энергии каждого из нас. «Вся жизнь, все ее улучшение, вся ее культура делается рефлексом цели, делается только людьми, стремящимися к той или другой поставленной ими себе в жизни цели. Ведь коллекционировать можно все, пустяки, как и все важное и великое в жизни: удобство жизни (практики), хорошие законы (государственные люди), познания (образованные люди), научные открытия (ученые люди), добродетели (высокие люди) и т. д.» «)•