| I will say at once that Stepan Trofimovitch had always filled a particular r?le among us, that of the progressive patriot, so to say, and he was passionately fond of playing the part-so much so that I really believe he could not have existed without it. | Скажу прямо: Степан Трофимович постоянно играл между нами некоторую особую и, так сказать, гражданскую роль и любил эту роль до страсти, - так даже, что, мне кажется, без нее и прожить не мог. |
| Not that I would put him on a level with an actor at a theatre, God forbid, for I really have a respect for him. | Не то чтоб уж я его приравнивал к актеру на театре: сохрани боже, тем более что сам его уважаю. |
| This may all have been the effect of habit, or rather, more exactly of a generous propensity he had from his earliest years for indulging in an agreeable day-dream in which he figured as a picturesque public character. | Тут всё могло быть делом привычки, или, лучше сказать, беспрерывной и благородной склонности, с детских лет, к приятной мечте о красивой гражданской своей постановке. |
| He fondly loved, for instance, his position as a "persecuted" man and, so to speak, an "exile." | Он, например, чрезвычайно любил свое положение "гонимого" и, так сказать, "ссыльного". |
| There is a sort of traditional glamour about those two little words that fascinated him once for all and, exalting him gradually in his own opinion, raised him in the course of years to a lofty pedestal very gratifying to vanity. | В этих обоих словечках есть своего рода классический блеск, соблазнивший его раз навсегда, и, возвышая его потом постепенно в собственном мнении, в продолжение столь многих лет, довел его наконец до некоторого весьма высокого и приятного для самолюбия пьедестала. |
| In an English satire of the last century, Gulliver, returning from the land of the Lilliputians where the people were only three or four inches high, had grown so accustomed to consider himself a giant among them, that as he walked along the streets of London he could not help crying out to carriages and passers-by to be careful and get out of his way for fear he should crush them, imagining that they were little and he was still a giant. | В одном сатирическом английском романе прошлого столетия некто Гулливер, возвратясь из страны лилипутов, где люди были всего в какие-нибудь два вершка росту, до того приучился считать себя между ними великаном, что, и ходя по улицам Лондона, невольно кричал прохожим и экипажам, чтоб они пред ним сворачивали и остерегались, чтоб он как-нибудь их не раздавил, воображая, что он всё еще великан, а они маленькие. |
| He was laughed at and abused for it, and rough coachmen even lashed at the giant with their whips. But was that just? | За это смеялись над ним и бранили его, а грубые кучера даже стегали великана кнутьями; но справедливо ли? |
| What may not be done by habit? | Чего не может сделать привычка? |
| Habit had brought Stepan Trofimovitch almost to the same position, but in a more innocent and inoffensive form, if one may use such expressions, for he was a most excellent man. | Привычка привела почти к тому же и Степана Трофимовича, но еще в более невинном и безобидном виде, если можно так выразиться, потому что прекраснейший был человек. |
| I am even inclined to suppose that towards the end he had been entirely forgotten everywhere; but still it cannot be said that his name had never been known. | Я даже так думаю, что под конец его все и везде позабыли; но уже никак ведь нельзя сказать, что и прежде совсем не знали. |
