Читать «Байкал - море священное» онлайн - страница 220

— Ить впрямь с царем-батюшкой!..

То и смутило. Чего греха таить, частенько думал, придя с тайного собрания, на которые в последнее время сделался энергичный ходок: нравилось, про что гам говорили и как говорили, с болью и страстью, с искренностью, которая не взаем, а от сердца, — мы этих кровососов прижмем. Беды-то!.. На собраниях встречался с людьми занятными, много чего повидавшими и потому имеющими обо всем свое суждение, и радовался. Считал, что бог высоко, а царь далеко, чего ж нам с ними тягаться, поближе есть варначное племя, готовое хоть теперь съесть тебя с потрохами. Станем, значит, с ними тягаться! По плечу!..

Но нынче выяснилось, что это только зачинка: тягаться с малыми, — а коль поглядеть дальше, дух захватывает!.. Может, и вправду все от лукавого и не надо ни с кем тягаться, кое-кто так и делает, уповает на ласку и доброту: дескать, дай срок, и поменяется на земле, опомнятся люди, подадут друг другу руки. Случается, и Сафьяна тянет к ним, во благости да спокойствии иль хуже — человеку уставшему?.. — но сейчас же опомнится и снова придет к тем яростным, да, неспокойно с ними, а все ж верится больше, и душа пребывает в каком-то действенном уповании, и хочется стоять бок о бок с ними и подле них достичь неизбывного. Если не для себя, то для сына.

Сафьян видел, что Мария не одобряет его стремления, говорила с грустью:

— Ах, миленький, чует мое сердце, оставишь нас с малым дитем сиротами, пропадем тогда…

Горько было слушать, а что скажешь в ответ?.. Промолчишь и снова начнешь делать неприметное вроде бы, а нужное не только ему одному дело. То и утешает, что и он кому-то надобен, жалко, нету рядом Киша, понял бы и пошел вместе…

Кое-кто говорил:

— Не держись с ним одной борозды, странный какой-то, все норовит выскочить, забежать вперед, бунтарства в нем много, сам сгинет, через него без пользы и других за собою потянет.

Сначала было обидно, о какой пользе толкуют, иль в смерти се тоже можно сыскать? Но вскорости понял: можно… Хоть и нссвычно, и холодом веет от этой мысли, все ж и сам пришел к тому же: можно… Перестал говорить с Христей про дела, и это было не так-то просто, тянуло к Кишу, хотелось слушать его, и соглашаться, и спорить, про все забывая. А когда он пропал неизвестно где, утесненно сделалось на сердце, и даже правда, которой служил, потускнела, сказал об этом, не утаивая, и про то сказал, захлестнувшее:

— Уж не через меня ли погиб артельный товарищ?.. Может, не отвернись я, пойми его, и ниче не случилось бы.

Выслушали, сказали с суровостью в голосе:

— Теперь не время скулить. Когда победим, тогда и разберемся, и каждому воздадим!