Читать «Антониони об Антониони» онлайн - страница 229

Слышно, как кто-то кричит:

- Вера! - и добавляет ругательство.

Мужчина и женщина переглядываются. Она перестает плакать или смеяться и как-то очень по-женски садится в машину. Мужчина, посмотрев на нее, садится тоже. Он чувствует себя просветленным и сильным. Включает мотор, нажимает на педаль акселератора. Машина, взревев, трогается с места, оставляя на мокром асфальте следы покрышек.

Так должен был начинаться фильм. Нет, пожалуй, это вообще весь фильм. Уложить все действие в полтора часа, которые они провели за столом,— вот чего я хотел. Показать царившую за столом атмосферу напряженной эйфории. Это фильм, у которого было начало и, пожалуй, не будет конца.

Я всегда спрашивал себя, обязательно ли давать финал всем историям — литературным, театральным или кинематографическим. Стоит ограничить историю четкими рамками, и она может в них погибнуть, если только не дать ей другого измерения, если не сделать так, чтобы ее внутренее время получило выход во время внешнее, туда, где находимся мы, герои всех историй. Туда, где нет ничего законченного.

Дайте мне новые финалы, сказал как-то Чехов, и я перепишу вам всю литературу.

С ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОГО ЭТАЖА НАД ЦЕНТРАЛЬНЫМ ПАРКОМ

Звуковая дорожка к фильму о Нью-Йорке

Основной звуковой фон - непрерывный, глухой, мрачный - уличное движение. и еще один шум, не такой постоянный,- ветер. Он налетает порывами, и в промежутках я слышу, как он гудит вдалеке, ветре-чая на своем пути другие небоскребы. На каждый порыв ветра верхняя часть здания, где нахожусь я, отвечает вибрацией, при этом я испытываю странное чувство, словно мой мозг на какое-то мгновение замирает и перестает что-либо воспринимать.

Прерывистый, короткий и слабый вой сирены. Два гудка клаксона. Грохот — сначала удаляющийся, потом приближающийся, его обгоняет внезапный нетерпеливый порыв ветра. Трамвай.

Шесть часов утра.

Опять грохот, сначала присоединяющийся к тому, первому, затем перекрывающий его. Легкий хлопок -где-то очень далеко. Снова ветер: поднимаясь снизу, из пустоты, он распространяется вширь и вот-вот всколыхнет весь неподвижный воздух, но нет, стихает. Опять напоминает о себе трамвай. Нет, не трамвай: теперь уже ясно - автомобиль. А вот это, пожалуй, мотоцикл, но звук сразу меняется, что такое - не знаю. Грузовик, еще один грузовик. Две-три промелькнувшие машины, выхлопные трубы - как орган, их звучание модулируется очень искусно. Мгновение полнейшей тишины, даже страшно становится. Грузовик. Где-то совсем близко, словно мы на втором этаже. Но он быстро затихает. Скрежет. Пароходный гудок, протяжный, печальный. Ветра больше нет. Сирена все еще воет. Основ-н<:>й шумовой фон и вой сирены. Звон_. колокола, захлебнувшийся, неудачный. Как в деревенской церкви. Может, это вовсе не колокол, а удар по железу. Еще один. Два. Яростный, рев мотора, набирающего обороты, очень короткий. Во внезапно наступившей тишине издалека все еще доносится завывание сирены. А вот отголосок тех металлических ударов. Грузовик с ревущим мотором несется, похоже, прямо к моему окну. В действительности это самолет. Все шумы - клаксоны, сирены, грузовики - усиливаются, потом постепенно затихают. Да