| "I do believe the laundress hasn't sent the washing yet, and all the best sheets are in use. | "Прачка, кажется, не приносила еще белья, а для гостей постельное белье все в расходе. |
| If I don't see to it, Agafea Mihalovna will give Sergey Ivanovitch the wrong sheets," and at the very idea of this the blood rushed to Kitty's face. | Если не распорядиться, то Агафья Михайловна подаст Сергею Иванычу стеленное белье", -- и при одной мысли об этом кровь бросилась в лицо Кити. |
| "Yes, I will arrange it," she decided, and going back to her former thoughts, she remembered that some spiritual question of importance had been interrupted, and she began to recall what. | "Да, я распоряжусь", -- решила она и, возвращаясь к прежним мыслям, вспомнила, что что-то важное, душевное было не додумано еще, и она стала вспоминать что. |
| "Yes, Kostya, an unbeliever," she thought again with a smile. | "Да, Костя неверующий", -- опять с улыбкой вспомнила она. |
| "Well, an unbeliever then! | "Ну, неверующий! |
| Better let him always be one than like Madame Stahl, or what I tried to be in those days abroad. | Лучше пускай он будет всегда такой, чем как мадам Шталь или какою я хотела быть тогда за границей. |
| No, he won't ever sham anything." | Нет, он уже не станет притворяться". |
| And a recent instance of his goodness rose vividly to her mind. | И недавняя черта его доброты живо возникала пред ней. |
| A fortnight ago a penitent letter had come from Stepan Arkadyevitch to Dolly. | Две недели тому назад было получено кающееся письмо Степана Аркадьича к Долли. |
| He besought her to save his honor, to sell her estate to pay his debts. | Он умолял ее спасти его честь, продать ее имение, чтобы заплатить его долги. |
| Dolly was in despair, she detested her husband, despised him, pitied him, resolved on a separation, resolved to refuse, but ended by agreeing to sell part of her property. | Долли была в отчаянье, ненавидела мужа, презирала, жалела, решалась развестись, отказать, но кончила тем, что согласилась продать часть своего имения. |
| After that, with an irrepressible smile of tenderness, Kitty recalled her husband's shamefaced embarrassment, his repeated awkward efforts to approach the subject, and how at last, having thought of the one means of helping Dolly without wounding her pride, he had suggested to Kitty--what had not occurred to her before--that she should give up her share of the property. | После этого Кити с невольною улыбкой умиления вспомнила сконфуженность своего мужа, его неоднократные неловкие подходы к занимавшему его делу и как он, наконец, придумав одно-единственное средство, не оскорбив, помочь Долли, предложил Кити отдать ей свою часть именья, о чем она прежде не догадалась. |
| "He an unbeliever indeed! | "Какой же он неверующий? |
| With his heart, his dread of offending anyone, even a child! | С его сердцем, с этим страхом огорчить кого-нибудь, даже ребенка! |
| Everything for others, nothing for himself. | Все для других, ничего для себя. |
| Sergey Ivanovitch simply considers it as Kostya's duty to be his steward. | Сергей Иванович так и думает, что это обязанность Кости -- быть его приказчиком. |
| And it's the same with his sister. | Тоже и сестра. |
| Now Dolly and her children are under his guardianship; all these peasants who come to him every day, as though he were bound to be at their service." | Теперь Долли с детьми на его опеке. Все эти мужики, которые каждый день приходят к нему, как будто он обязан им служить". |
