Мы не утратили земных привычек, усвоенных еще в долинах Дорис: поток часов деля на день и ночь, рассветы и закаты соблюдаем. Пускай мы мчимся в царстве вечной ночи, такой холодной, звездной и прозрачной, что и не снилась там, в долинах Дорис, — пускай. Сердца с хронометром в ладу следят за ходом солнца и луныи ждут закатов, как в долине Дорис. Вот завтра, например, иванов день. Никто не спит — танцует весь корабль, за исключеньем тех, кто стал на вахту и зорко наблюдает бесконечность. Танцует весь корабль, покуда солнце не всходит над долиной Дорис. Но оно не всходит! — Грозный окрик яви. В долинах Дорис жизнь казалась сном, чего же мы от залов Мимы ждем?И вот танцзал, летящий в бесконечность,становится вместилищем видений,и сетований, и горючих слез.Окончен бал, и музыка замолкла.Пустеет зал — уходят люди к Миме.Она на время снимет напряженье,развеет память о долинах Дорис,она покажет новые миры,и мы забудем тот, что потеряли.Зачем же Мима нас околдовала,и мы из Мимы сделали кумира,и женщины, блаженно трепеща,приклеились к подножью божества?
8
Мечтаем мы до умопомраченья,мечтой сменяя прежнюю мечту,—так убегаем мы от скудной явив пестрящую мечтами пустоту.За далью даль, рубеж за рубежом, —в дали мы ставим дом, в дали живем,а я живу своей долиной Дорис,живу недурно и вполне здоров,как всякий житель призрачных миров.О чудо-корабле, везущем нас, не думает никто, и лишь подчас обряд кремации напоминает нам, что нет у нас путей к иным мирам, и встрепенется стая черных дум, мечась под сводом непреодолимым; лишь эхо откликается на шум в молчании пространств непостижимом. А Мима-утешительница ждет, всегда полна приманок и щедрот.И тысячи кишат тогда в проходе,потоком устремляясь к Миме в зал.И тут мы вспоминаем наш корабль:что он длиной в шестнадцать тысяч футов,а шириной — в три тысячи, людей жев нем обитает восемь тысяч душ;что предназначен он возить переселенцев,что он — один из тысячи таких жеголдондеров, которые стартуютна Марс и на Венеру регулярно;что сбился с курса только наш голдондери что астролоб корабельный объяснил:нам, выпавшим из внутреннего поля,необходимо приложить все силы,чтоб жизнь во внешнем поле превратиласьв эксперимент, не знающий подобных:полет к другому внутреннему полю.Когда же Руководство уяснило, что путь к Земле отрезан навсегда и что законы внутреннего поля, дающие возможность путешествий, во внешнем поле попросту другие, то панику отчаянье сменило, потом апатия под бурей чувств раскинулась подобно мертвой зыби. Тогда-то и явилось утешенье: показывая нам другую жизнь, экран видений озарила Мима.
