Когда Либидель постарела, она поднесла себе яду. Сжигая отцветшее тело, мы пели, согласно обряду.Стыдиться в бесстыжей пустыне? Не сыщешь занятья нелепей. Любовь заржавела. Отныне хранись в нержавеющем склепе.
58
Из мук, из гнева тьмы явилась вера. Культ лона с ней соперничать не Здесь Свет боготворят и как идею, и просто как огонь. Здесь пламя — бог.Певица Ринда — пастырь прихожан. Могучий хор шумит, как ураган, когда девица с мертвыми очами на алтаре трепещет, словно пламя.Она поет молитвенно: «О боже, когда-то в Ринде ты послал нам Свет, его познала я, увидя кожей.И кожу обожгло. Пошли нам Свет, чтоб кожу ослепило, светлый боже».Она в экстазе. Словеса слепойтемны, но хор восторженной волнойее подъял. В плаще огнеупорномиз несгораемого полотнасквозь тысячу огней она пройдет,к стене фотонофага припадет. — Верни нам Свет! — так молится она.Хотели в этот зал попасть и мы, но нас оттуда гнали каждый раз — из храма Света гнали в море тьмы.
59
Обедня покаянников сзывает. Они, заполнив зал Воспоминанья, главу посыпав пеплом, истязают самих себя в экстазе покаянья.— Приди, покайся! Стены гнева крепки, ты сам повинен в окаянной доле. Взгляни в зерцало — что ты видишь? — клетки, над коими смеялся ты на воле.Сколь долго мы с собой играли в прятки и тем Аид в зерцало не впускали! Горит зерцало. Ай, горят перчатки! Твои слова, твои дела в зерцале.Так серые факиры покаянья зловещие возносят песнопенья. Я слышать не могу без содроганья бессмысленные самообвиненья.Вин много. Я ищу вина живого, чтоб дух угасшей Мимы воскресило, вернуло нам небесные покровы, которые волнами мрака смыло.
