Читать «Аниара» онлайн - страница 23

Харри Мартинсон

52

Останки Мимы

Смотрите, вот она, спеленутая по последней моде, как манекенщица, ступает. Вот кто достоин вечно пребывать в сверхбытии, как Афродита, ни времени, ни соли неподвластной, у моря, омывающего Теб и мыс Атлантис. Да брось ты. Эта женщина сгнила четыре миллиона лет назад, и мощная культурная среда, ее вскормившая, исчезла без следа. Как хороша, творец! Уму непостижимо! И что за туалет! Хеба, глянь-ка, чудный пояс, а? А крой какой! Все для того, чтоб женщина могла жить жизнью своего наряда, согласно моде и сезону, притом — по правилам искусства и красоты, такой глубокой, что бухта Сетокайдо — единственный ее достойный фон. Воистину, уму непостижимо. Кому страшней, творец, — тебе — выкашивать цветущие луга? А может, нам — любить цветы и знать, что ни один не уцелеет? Мы слабы — ты силен. Ну, завелись. Идем йургить. А знаешь, мы можем сделать что-то в этом роде. У нас полно и «Таньских силуэтов» и разных выкроек из Дорисбурга. 

53

Копье

Мы странствовали десять лет, когда настиг нас самый тонкий в мире призрак: копье, летающее по вселенной. Оно летело с той же стороны, откуда мы, и не меняло курса, и, двигаясь быстрее Аниары, нас обогнало и умчалось прочь. Но долго люди, группками собравшись, судили да рядили меж собой, что за копье, куда летит, откуда. Никто не знал, и что здесь можно знать? Что ни придумай, все невероятно. В копье поверить просто невозможно, и не для веры создано оно. Оно всего лишь мчится по вселенной, бесцельно пустота его пустила. Но все же этот призрак оказал влиянье на умы: трое спятили, один с собой покончил, а пятый основал аскетов секту. Они свое бубнили нудно, яро, и много лет мутили Аниару. Копье не пропустило никого. 

54

Сад Шефорка

Контакты с конструкторской группой Шефорк поощряет. Нас в «Вечной весне», то бишь в зимнем саду, угощает. На каждом голдондере есть такой сад непременно. Им прозвище дали «летучие парки вселенной». Нет мысли достойней и выше: беречь все живое. Там рай, где природа не тронута нашей рукою. От взгляда застывшего вечной космической дали, от глянца машин мы в зеленую жизнь убегали. По «Вечной весне» погуляли интеллектуалы. Проблемы охраны «Весны» Руководство подняло. Как сделать, чтоб люди к живому свой взгляд обратили? Чтоб эти «летучие парки» любовно хранили? Вот мы осмотрелись средь этой приятной природы. Трава под ногами, а сверху — весенние своды. Все так натурально: сверкал ручеек, совершая рассчитанный путь среди стриженых кустиков рая. И голубь летал, и весенняя высь голубела, вдали, в голубевшей нигелле, нагая сидела. Вечерние тени одели ее прихотливо, и женщина мне показалась красивой на диво. Изящная поза, прелестно бровей очертанье. Решил я увидеть поближе нагое созданье. Хотя после выпивки космос мне был по колено, пронзенный ее красотою, я замер смиренно. Неужто я сплю и неужто в видении сонном явилась мне Дева, в Горе заключенна Драконом? И здесь, где голдондеры темное море качает, неужто забытая сказка теперь оживает? Забыв о горах и драконов сведя подчистую, без мифов оставшись, мы видим лишь бабу нагую. К чертям Руководство! Скорее узнать у красотки, как викинги ладят драконоголовые лодки? И я для начала спросил у красы обнаженной: "Неужто же я нахожусь во владенье Дракона?" А Дева в ответ: «Мое племя кричало из пламени: "Sombra!" А племя твое напустило огонь на Ксиномбру. Я нас ненавижу с такою же силой, с какою в "летучих садах" берегу и люблю все живое». В хоромах Шефорка, казалось мне, тучи сгустились, и черным стыдом мои горести обогатились. Все прочие беды пред этим пылающим взором мне вдруг показались каким-то нестоящим вздором. И молча склонясь пред нагой, я пошел по проходу, сквозь пение птиц, улетавшее к ясному своду. А так как Шефорк на других все вниманье направил, «летучие парки вселенной» я тихо оставил. Запала мне в сердце рабыня прелестно-нагая, я долго терзался, Драконом себя полагая.