Читать «Андрей Вознесенский. Собрание сочинений. Том 6. Не будь шестеркой» онлайн - страница 2

Гт sorry.

Настали времена звериные. Какие муки он терпел несоизмеримые.

Все жены помышляют о реванше. И, внутренности разорвавши, березы распрямлялись:

та — в могилу, а эта — с дочкой в лагерь угодила. И в его поле страшно и магнитно «Люби меня!» — звучало, как крещендо. И этим совершалось воскрешенье.

Летят машины — осы Патриарха. Нас настигает осень Пастернака.

У Зины гости рифмами закусывали.

У Люси гости — гении и дауны. Распятый ими губку в винном соусе протягивает нам из солидарности.

У Зины на губах — слезинки соли, у Люси вокруг глаз синели нимбы...

Люби меня!

Соедини несоединимое...

Тебя я создал из души и праха.

Для Божьих страхов, для молитв

и траханья.

Тебя я отбирал из женщин разных — единственную.

Велосипедик твой на шинах красных казался ломтиками редиски.

Люби меня!

Философизм несносен.

Люзина? Люся?! Я не помню имени.

Но ты — моя Люболдинская осень.

Люби меня!

Люби меня!

Люби меня!

Лик Демона похож на Кугультинова.

Поэт уйдет. Нас не спасают СОИ.

Держава рухнет треснувшею льдиною.

ПОЭТ - ЭТО РАСПЛАТА ЗА НЕСОЕДИНИМОЕ.

12 А. Вознесенский

Море

13 Вдвоем

Море разглаживает морщины.

В море — и женщины, и мужчины. Глупо расспрашивать про причины. Море разглаживает морщины.

Спят пеликаны, как нож перочинный. Сколько отважных море мочило!

Пляж не лажает тебя. Молодчина! Горе не страшно. Оно — не кручина.

Море разглаживает морщины.

Как палец, парус вылез.

И море — в бигуди.

И чайки смелый вырез у неба на груди.

14 А. Вознесенский

Голос

15 Вдвоем

Я хочу Тебя услыхать.

Я Тебя услыхать хочу. Роза, ставшая усыхать, шорох вечности обретя, мне напомнит каракульчу.

Звук — пустышка, белиберда. Стакан, звякнувший по кольцу. Я хочу услыхать Тебя, прядь, что нотным ключам под стать, и кишку, что бурчит опять — я хочу Тебя услыхать — блузки шелесты по плечу...

Всю Тебя услыхать хочу.

А. Вознесенский

Тройка. Семерка. Русь.

Год 37-й.

Тучи из мертвых душ воют над головой.

«Тройки», Осьмеркин, ВТУЗ.

Логика Германна. Наполеона тускл бюстик из чугуна.

Месяц, сними картуз!

Тушь хлещет из синих глаз. Раком пиковый туз дамы глядит на нас.

Тройка. Сермяга. Хруст снега. Видак. Ведмедь.

Видно, поэт не трус — вычислил свою смерть.

Грустно в клинском дому. Сам Петр Ильич не поймет: Дама кто? Почему Чекалинский — банкомет?

Как семеренко, бюст.

Как Нефертити, гусь. Куда ты несешься, Русь? Тройка. Семерка. Руст.

Только я с вас смеюсь.

В морге играют туш.

Царь. Семичастный. Хрущ, себя расчесав, как прыщ

на попе, горит, растущ!

Меня обзывает «прынц»...

Идет перестройка душ.

Мумии.Тролли. Буш.

Свихнувшийся троллейбус, куда ты несешься, Русь?

17 Вдвоем

Шиз. Гиндукуш. Наркокуш.

Чека напрягает линзы.

НАРОД: «Накрылся Союз.

Гол! Тама! Битнер!..» ЧЕКАЛИНСКИЙ: «ВАША ДАМА БИТА!»

Иисус (ступает без шуз), бессмертие — это малость.

От поэта одно осталось:

«Я ВАС ЛЮБЛЮ, ХОТЬ И БЕШУСЬ!»

Тройка. Семерка. Туз прострелен над головой. Портвейн «Три семерки». ТЮЗ. Значит, поэт живой.

Поглядишь, как несметно разрастается зло — слава Богу, мы смертны, не увидим всего.

Поглядишь, как несмелы табунки васильков — слава Богу, мы смертны, не испортим всего.