Читать «Амадо» онлайн - страница 43

"Я, Джованни Мочениго, - запоминая каждое слово, читал Амадо, - доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры... что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое. Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием "новая философия". Он говорил, что Дева Мария не могла родить; монахи позорят мир; что все они -- ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом. 23 мая 1592 г".

Дважды прочитав донос, Амадо медленно опустил голову, и, встав перед аббатом на колени, смиренно произнес:

- Что прикажете?

- А мы тебя в его камеру определим, - ядовито улыбнулся аббат, и в глазах его бешено закружились красные хрусталики, - Посидишь, послушаешь, а потом подробно напишешь обо всем. Три дня, наверное, хватит. Ты, конечно, отказаться можешь, но ведь это для нашей веры нужно, для вечной чистоты ее и святости.

САПОЖОК

Амадо сам частенько использовал этот прием и знал, что лучшие люди для этого - преступники или поэты. Первым вообще терять нечего, а так - они спасти себя смогут, а вторым, они даже легче в управлении, - хлебом их не корми, дай только оказаться в роли романтического рыцаря: тайны разные, темницы, заговор против короля. Да, привлекал Амадо таких людей, привлекал и презирал, и вот теперь - ему самому нужно было в поэта превращаться, не называть же себя, в конце концов, доносчиком, хотя ежегодно, в первое воскресенье Великого поста, в каждом городе и в каждой церкви, в присутствии всего наличествующего населения, читается указ, обязывающий каждого верного католика в шестидневный срок доносить на всех, кто... "совершил проступок или вел разговоры против веры или святой инквизиции, был ли кто лично свидетелем этого или узнал об этом через других лиц."

Чувствуя его нерешительность, аббат бросил ему еще один листок, и были на нем крепостные стены с узкими бойницами, и четыре круглых острова по углам, и вода кругом, а еще надпись радугой: "Солнце - лишь одна из бесчисленных звезд", и показалось Амадо, что узнал он руку художника, того самого, что в рукописи: и острова знакомые, и линии все плавные, и ни одного острого угла нет, и нажим мягкий.

- Итальянец? - взволнованно спросил Амадо.

- Да, - коротко ответил аббат и сухо приказал. - С этого момента ты - учитель Грациано. Каждый день тебя из тюрьмы ко мне доставлять будут, каждый день - отчет о ваших разговорах. Пища в казематах несносная, так что есть у меня будешь.

- В переводе с итальянского каземат - это дом помешанных? - стараясь успокоиться и ничем не выдавать своего волнения, уточнил Амадо.

- Нет, - прилип к нему Осьминог. - Дословный перевод - слепое здание, но корень слова "casa" ты верно угадал. Итальянец сейчас в "Pozzi," в нашей нижней тюрьме: стоит сейчас, наверное, по колено в соленой воде и молчит. Молиться-то ему некому, в бога он не верит, а иные миры что-то совсем ему не помогают. Мы даже на время все восемнадцать оставшихся камер освободили, - продолжал обвивать щупальцами аббат. - Одиночество и ни звука вокруг, только крысы иногда еду отнимают, но к этому все привыкают, не он первый.