Читать «Амадо» онлайн - страница 30

Когда случайно на губы попадала вода, все капельки быстро испарялись, но две-три каждый раз ненадолго задерживались возле дерзкой верхней линии, опускавшейся в центре ровно настолько, чтобы можно было незаметно заменить врожденную мягкость Лючии на приобретенную позже недоверчивость.

Что же касается глаз, то, скорее всего, неизвестный художник старался соединить в них теплоту Ионического моря и прохладу темных этрусских фресок, но, к его удивлению, получились у него два прозрачных изумруда, что по-испански поются как "эсмеральда", в то время как забывчивые итальянцы потеряли в этой мелодии такую загадочную и мягкую букву "э". Глаза ее никогда не спрашивали и не спорили, но в случае несогласия, предпочитали мужскую быстротечную дуэль, оставляя иные виды убеждения для тех, кто, кто до сих пор верит в то, что словами можно что-то изменить. Взгляд каждого, кто когда-либо видел Лючию, неизменно задерживался на ее ресницах и самыми красивыми они бывали тогда, когда с неба их замечал дождь: от влаги легкий и уютный бархат превращался в тревожные, чуть загнутые вверх, стрелы, расположенные друг от друга на таком расстоянии, что можно было отчетливо рассмотреть каждую из них, подумав про себя о том, что никто такую красоту нарисовать не может, будь ты хоть самым дождливым художником или опытным живописцем, для которого, кажется, ни одной тайны в женском лице не осталось, а есть все-таки загадка, всегда есть, просто самоуверенным быть не надо, вот так.

А однажды выпал в их местности незнакомый никому снег, и был он такой белый и спелый, что наутро все снежные бабы народили себе маленьких толстых снеговиков, и Лючия украшала каждого всем, что только попадало ей под руку. Одному она подарила влажные, но заметные на снегу камни-сапожки, другому придумала редкие зеленые волосы из тонких сосновых иголок, а всем остальным достались или палочки для рук, или разноцветные глаза из тех листьев, что остались в укрытом от непогоды монастырском саду. Наблюдая, как прямо на ее глазах неуклюжие мальчики превращаются в суровых и грузных мужчин, теряя при этом кто - руку, а кто и глаз, Лючия не заметила подошедшую с несколькими монахинями аббатису.

- Лепить уродов это кощунство, - строго произнесла аббатиса, - на земле их и без тебя достаточно. Кстати, я не видела тебя на утренней молитве, сестры сказали, что ты не здорова, это правда?

- Я просто играю, - обернувшись на звук неженского, ледяного голоса, тихо ответила Лючия

То, что увидели монахини, заставило их сделать шаг вперед: на ресницах Лючии, будто так и надо, уютно расположились два снежных шарика, и когда она смиренно опустила глаза, то шарики эти не сдвинулись с места, а только качнулись неуверенно, словно впервые.