Читать «Авиация и космонавтика 2017 № 04» онлайн - страница 49

По прибытию стали обустраиваться на местах. Особой встречи никто не готовил, каждый ветеран принимал у себя своего заменщика. Старожилы отвели свои стационарные места вновь прибывшим, а им самим пришлось разместиться на раскладушках или отправиться ночевать по своим знакомым в городке, к тем, у кого были свободные места. На закате дня новички, сидя на длинной скамейке у входа в летный модуль, наблюдали, как в «карусели» в районе 3-го разворота (в 5 - 8 км юго-западнее аэродрома) работает «чеховская» четверка.

Вспоминает Александр Михайлович Мосеев, в 1984 году техник борта №51: «Перелет для нас начался в 16 часов 10 мин. 3 сентября 1984 года, когда наша передовая команда на Ан-12 вылетела из Тирасполя в Ростов-на-Дону (это по моим записям, кое-что я записывал в записную книжку). 4 сентября мы встретили наши самолеты, заправили и выпустили на Моздок, где их встретила вторая команда. А сами полетели в Ситал-Чай. Потом у нас были посадки в Карши и Чирчике (6 сентября). А вторая команда садилась в Мары, Чирчик. В Чирчике была «акклиматизация»: привыкали к особенностям местной жизни, летный состав работал на полигоне. Там же впервые столкнулись с реалиями войны. Погиб командир звена местного полка на Су-17. Они работали по территории ДРА с Союза, с аэр. Какайды. Его сбили в р-не Саланга. Подробности я узнал позже от м-ра Литвинюка, нач. ВОТП вертолетного полка из Кундуза (мы с ним вместе лежали в госпитале в Кабуле). Их полк обеспечивал поиск и поддержку. Самолет был сбит на выходе из атаки, летчик катапультировался и в перестрелке был ранен сначала в ногу, потом в живот в районе печени. Будучи уже без патронов и тяжело раненым, спрятал карту и пистолет под камни. Их потом нашли на месте боя. К нему прорывались десантники, но не смогли, были потери. Пилота добили судя по повреждениям, вероятно, прикладами. Потом тело обменяли или выкупили. Литвинюк мне рассказывал подробно, т.к. сам принимал участие в этой операции.

В Чирчике мы встретили техников из 200 ошаэ, они находились там в командиров-ке безнадежно долго на сдаче 4-х Су-25 в ремонт. Самолеты были первых серий и в ужасном состоянии. Как я помню, эта проблема (сдачи старой техники) по их словам была все время нахождения в ДРА. Потом мы сами сдавали все переданные нам самолеты, и некоторые техники и механики, по-моему «всю свою войну в ДРА» провели в Чирчике. Некоторые там даже женились!

19 сентября мы с передовой командой перелетели в Какайды. Там переночевали и 20 сентября выпустили самолеты на Баграм. Сколько же было самолетов? По-моему не меньше 10- ти Су-25 и две спарки Л-39. Самолеты (Су-25) уходили с полной заправкой и, по-моему, все с 6-тью блоками УБ-8(с ракетами). Чтобы порожняком топливо не жечь, заодно произвести доставку боеприпасов. Из Какайды до Баграма совсем небольшое расстояние, так, что посадку производили с превышением посадочного веса. Посадка на незнакомый аэродром Баграм по крутой глиссаде, превышение аэродрома 1500 метров, жара, воздух разряжен. Видимость была плохая, слепило солнце, Коляко на борту №49 не убрал тормоза перед выравниванием, потерял скорость и грохнулся на полосу с большой перегрузкой. Это он мне сам рассказывал, когда я его проведывал в Баграмском госпитале, где он лежал по болезни (заболел почти сразу - тиф, гепатит - в общем полный «букет», наверное, от переживаний и вообще от стресса). Я этот борт видел потом на стоянке, после прилета. Он был без видимых повреждений, только весь какой-то скособоченный. По сравнению с другими бортами (гордо нос кверху), он стоял, опустив нос и скривившись на одно крыло. Самолет восстановлению не подлежал, был списан и позже на Ил-76 отправлен с Союз, как говорили, в какое-то училище.