Читать «Авиация и Время 2016 № 02 (152)» онлайн - страница 15

— Что же, подождите.

... Когда Микоян узнал о запрете, он сам связался с командующим авиацией Московского военного округа, который любезно ответил:

— Для вас, Артем Иванович, всегда готовы сделать исключение.

И вот, к нашему удивлению, стоявший по соседству с нами МиГ-9 преспокойно выруливает на старт, разбегается, взлетает, делает круг над аэродромом и прекрасно приземляется. Когда мы позвонили на КП, нас тоже выпустили в полет, но История была уже сделана: первым советским реактивным самолетом стал МиГ-9».

В своих воспоминаниях Адлер обращает внимание на еще один важный момент. Перед выходом на летные испытания в ЦАГИ должны были производить продувку самолета в натурной аэродинамической трубе. Як-15 эту продувку с включенным двигателем прошел, а вот И-300 — нет. Заключение по самолету Микояна было написано на основе продувки Як-15, без реальных испытаний. Это позволило ОКБ-155 из отстающих перейти в разряд лидеров «реактивной гонки». Продувки И-300 в натурной трубе начнутся только в мае, когда туда перевезут опытный образец «Ф-2». Работа в трубе пройдет с «шероховатостями». Инженерам придется трижды менять один ТРД по причине несимметричности тяги силовой установки.

Что же касается «реактивной гонки», то она, действительно, разворачивалась нешуточно. Кроме Як-15 и И-300, заканчивалась работа над реактивным двухдвигательным Су-9. В КБ Лавочкина шло создание истребителя «150». Продолжалось проектирование перехватчиков с ЖРД. В Союз перевозились немецкие КБ вместе с рабочими, конструкторами и их семьями, которые разворачивали работу над своими старыми проектами. И этот список еще далеко не полон.

Почти параллельно шли испытания трофейных немецких машин. Конечно же, лучшим среди них был истребитель Me 262. Он развивал у земли 780 км/ч и разгонялся до 850 км/ч на высоте 7000 м. Для набора 5000 м ему требовалось всего 4,2 мин. В акте ГК НИИ ВВС об окончании испытаний «Мессершмитта» было написано следующее: «... Ходатайствовать перед СНК Союза ССР о постройке серии самолетов Ме-262 без всяких изменений в одноместном и двухместном вариантах, с целью быстрейшей подготовки летного состава строевых частей ВВС Красной Армии и исследования вопросов аэродинамики, связанных с большими скоростями полета».

Командующий ВВС А.А. Новиков и замнаркома авиапромышленности П.В. Дементьев обратились к Сталину с предложением о серии Me 262 и получили поддержку. Производство хотели организовать на заводах в Москве и Саратове. Но Яковлев был против. В своих воспоминаниях он написал, что в разговоре с «вождем» решительно возражал против запуска в серию Me 262, «потому что это плохой самолет, сложный в управлении и неустойчивый в полете, потерпевший ряд катастроф в Гзрмании. Если он поступит у нас на вооружение, то отпугнет наших летчиков от реактивной авиации. Они быстро убедятся, что это самолет опасный и к тому же обладает плохими взлетно-посадочными свойствами. Я заметил также, что если будем копировать «мессершмитт», то все внимание и все ресурсы будут мобилизованы на эту машину и мы нанесем большой ущерб работе над отечественными реактивными самолетами». Несмотря на это, решение о производстве «мессера» не отменили. Однако промышленность вопрос, как тогда говорили, «заволокитила», и производство все-таки не началось.